Слава Богу, слухи, преследующие ее любимого доктора, прошли мимо нее. Для Пенни я по-прежнему ангел, который сидел с ней после операции до самого утра, держа ее за руку, и с тех пор, она относится ко мне как к части ее большой семьи. Но его протекция имеет пределы. Когда дело доходит до моих юридических проблем, сенатор Леон Кингстон должен соблюдать правила. Единственное, о чем заявил его офис, так это о том, что они с женой лично выбрали меня в качестве трансплантолога для проведения операции их дочери, вместо ведущего хирурга Джеффа Гарднера.
«Выбор, основанный на исключительных профессиональных навыках доктора Джеймс, ее безупречных хирургических достижениях и ее сопереживании своим молодым пациентам», — цитата, которую передавали газеты.
И теперь, для меня этого достаточно.
Могу сказать, что я сама виновата. Мне следовало молчать и не высовываться, как этого и ожидал Джефф. Но с чего вдруг? И зачем мне это делать, после того как я наконец-то разобралась в себе? Да, меня уволили, пока я была в отпуске, и что? Да, я не подавала в суд, как только мне пришло об этом уведомление, пока меня не было в городе, и что с этого? Да, я якобы все это время была в каком-то забытом миром любовном гнездышке в Нью-Мексико, у какого-то плотника, и что, черт возьми, в этом такого?
Только вот теперь, я ношу ребенка от этого плотника.
Я выбираюсь из-под одеяла и достаю деревянный сундук, стоящий под кроватью. Это дается мне тяжело, не только из-за веса ящика, но также из-за маленьких сокровищ, которые я туда спрятала с тех пор, как получила его пару недель назад. Я вытаскиваю сундук ручной работы, созданный с помощью японского рубанка, или сашимоно, и ставлю на кровать возле себя. На самом деле мне не следует его прятать, учитывая, что это работа настоящего гуру столярных работ, но в тоже время мне не хочется, чтобы он находился слишком далеко от моего самого любимого места в этой крошечной квартирке, своей кровати. Среди того сумасшествия, которое сейчас происходит в моей жизни, мне нравится иметь возле себя частичку Дэкса, даже если это всего лишь сундук.
Но это не просто какой-то сундук. Это чистое совершенство. Дэкс сделал его специально для меня и это потрясающе. Я провожу пальцем по солнцу и луне, вырезанных на крышке ящика. Он красивый, и теперь я так рада, что не отправила его обратно. Моя гордость едва не заставила меня сказать маленькой японке, которая доставила ящик в мою клинику, чтобы она забрала его обратно. Но мое сердце одержало победу, и я приняла посылку и открыла ее, находясь наедине в своем кабинете. После чего я уставилась на красоту перед моими глазами, на экзотический древесный запах, который вернул все воспоминания, великолепия каждой детали с этой прекрасной крышкой, которая без всяких усилий скользнула вниз. Этот сундук возродил все воспоминания о Дэксе и ощущение дома, когда я находилась в его объятиях.
Подняв крышку, я вижу маленькие безделушки, которые собрала на память о своей длительной поездке, хотя большая часть из них только из Нью-Мексико. Камни после моих небольших прогулок возле «Жемчужины», после поездки в Бандальер и похода на горячие источники, даже из Арройо-Секо, где Дэкс рассказал, как его мать учила рыбачить его самого и даже его отца. Здесь даже есть высушенная веточка шалфея и травы, которые я купила в одном из магазинчиков на площади Таос, как напоминание о том, что последние полгода моей жизни были прощанием с прошлым и стали началом новой. И вот слова, которые Дэкс вырезал на задней части крышки, слова, которые я запомнила, как только их прочла. Я провожу пальцем по буквам, представляя, как он склоняется над доской, концентрируясь, хмуря брови, пока вырезает их.
«Он действительно имел в виду именно то, что здесь написано?»
Я возвращаю крышку на место и задвигаю сундук назад. Следующие пару минут, я ухожу в себя, заставляя себя выбросить все лишнее из своей головы. Я провожу рукой по животу, мои мысли переходят к жизни, зародившейся внутри меня. На этот раз, я не чувствую никакой вины за то, что сделала, даже если на то, чтобы принять это, потребовалось уйму времени. Я соврала Дэксу о том, что принимала таблетки, и вот, что произошло; эта ложь переродилась в новую жизнь внутри моего тела.