Боль может усиливаться или ослабевать в ситуациях, которые обусловливают соответственно сосредоточение внимания на боли или отвлечение от нее. Доктор Г. К. Бичер, известный авторитет в области исследования боли, показал, что как минимум одна треть больных, страдающих от болей после хирургических операций, в равной степени испытывает облегчение, как после принятия плацебо (например, пилюль с сахаром), так и после введения им морфия. Думаю, что принятие плацебо приводит к снижению уровня напряжения. В одной из статей, опубликованных в «Журнале Американской медицинской ассоциации», Бичер писал: «Ни один маленький мальчик во время потасовки не чувствует ни малейшей боли, когда его бьют. Боль появляется позже, когда из носа начинает капать кровь или когда мать, придя, начинает его утешать. Тяжелораненый солдат, не будучи в шоке и полностью сознавая, что происходит, нуждается в наркотике в поразительно малой степени. В первые часы после ранения его требует меньшая часть солдат, тогда как штатский, приходя в себя после операций по поводу значительно менее тяжелого ранения, нуждается в двойной или даже тройной дозе наркотика по сравнению с солдатом, чье ранение тяжелее».
В специальных экспериментах показано, что первичное влияние морфия на боль заключается в ослаблении напряжения и что слабый транквилизатор, или успокоительное средство, действует почти столь же благотворно, как и сильный наркотик. Гипнотический транс, действуя на уровень напряжения и тревоги, может оказывать наиболее существенное и даже поразительное влияние на боль. Обезболивающее свойство гипнотического транса известно на протяжении многих веков, вследствие чего создаваемые трансом возможности используются для достижения различных хирургических целей.
К наиболее впечатляющим феноменам из области гипнотического транса относится способность человека «давать времени обратный ход» и повторно, как бы с помощью видеомагнитофонной записи, проигрывать события и происшествия из периода раннего детства. Если попросить находящегося в гипнотическом трансе субъекта, чтобы он вернулся в тот период времени, когда впервые пошел в школу, весьма вероятно, что он вспомнит имена своих школьных друзей и учителей, учивших его в подготовительном и первом классе. Кроме того, он может с невероятной точностью описать впечатления, которые были для него приятными, неприятными или значимыми каким-либо иным образом. Такого рода воспоминания в состоянии бодрствования восстановить не удается.
Некоторые сообщения о феноменах, имеющих место благодаря регрессии, кажутся невероятными. Одного эпилептика посредством регрессии возвратили в период времени до первого его припадка. Электроэнцефалограмма, снятая в этот момент, оказалась совершенно нормальной. Когда больному внушили, что он находится в возрасте, когда эпилепсия у него уже проявилась припадками, и продолжает взрослеть, на ЭЭГ вновь обнаружились признаки патологии.
Интересен случай, описанный в 1970 году Э. Фроммом. 26-летний японец, американский гражданин в третьем поколении, родившийся в Калифорнии, утверждал, что никогда не говорил по-японски. Возвращенный посредством регрессии в 4-летний возраст, он спонтанно стал говорить по-японски, но утратил эту способность, когда регрессия ограничивалась возрастом 5 и более лет.
В настоящее время исследователи единодушны во мнении, что регрессия на самом деле обеспечивает воспроизведение форм поведения, свойственных раннему периоду жизни, причем таким образом, который исключает любую возможность симуляции.
Профессор В. С. Ротенберг в статье «Гипноз и образное мышление» пишет: «В качестве эксперта-невропатолога я был свидетелем впечатляющих экспериментов В. Л. Райкова, когда он внушал своим взрослым здоровым испытуемым, что они находятся в состоянии неонатального периода и им два дня от роду. Это было совершенно необычное зрелище для невролога. У испытуемых в состоянии неизменного сознания (как до, так и после гипнотического внушения), не выявлявших никаких признаков патологии со стороны центральной или периферической нервной системы, при внушении неонатального периода в 9 случаях из 10 наблюдались более или менее выраженные сходящееся и расходящееся косоглазие, эпизоды «плавания» глазных яблок, их периодические дискоординационные движения в вертикальном и горизонтальном направлении. При этом отмечалась неспособность фиксировать взор на поднесенном к лицу ярком предмете. Одновременно регистрировался спонтанный или вызванный сосательный рефлекс, эпизодически возникал (у половины испытуемых) детский «плач» без слез, но с характерной вокализацией и мимикой. Во время такого плача при сопутствующих тактильных разнообразиях иногда возникали выраженные хаотические некоординированные движения верхних и нижних конечностей, наблюдалось сгибание рук в кистевых и локтевых уставах с приведением их к туловищу, что несколько напоминало позу эмбриона. Картина дополнялась веерообразным расхождением 2–5 пальцев стопы, разгибанием большого пальца стоп, т. е. характерными для младенцев разгибательными стопными рефлексами. После завершения эксперимента наступала спонтанная амнезия на весь период гипноза. Некоторые сходные феномены при внушении новорожденности получены также Г. Лозановым».
Рисунки, выполненные субъектом, подвергшимся регрессии, и его ответы на вопросы психологических тестов также напоминают то, что мы наблюдаем у ребенка. Рисунки были выполнены в гипнотическом трансе. Когда их автора, находившегося уже в состоянии бодрствования, попросили, чтобы он представил, будто он ребенок определенного возраста, повторно нарисовать то же самое он не смог.
Умственные процессы в гипнотическом трансе не прекращаются. Более того, они могут протекать весьма живо, причем субъект может спонтанно формировать некоторые идеи. Гипнотическая индукция может привести к высвобождению мыслей, воспоминаний и чувств, которые в состоянии бодрствования сохраняются в скрытом состоянии.
Одним из немногих авторов, который рассматривает гипнотический транс как состояние, способное стимулировать творческие процессы, был С. Криппнер (1968). По его мнению, активизирующий творческий фактор носит «предсловесный», подсознательный характер, а гипноз так интенсивно фокусирует сознание, что оно начинает воспринимать подпороговые стимулы и тем самым становится более продуктивным.
Влияние гипнотического транса на творческие возможности испытуемых исследовалось Бауэр-сом (1967). Цель его работы состояла в проверке теории творческой деятельности, согласно которой развитие творческих возможностей индивида объясняется отсутствием у него защитных механизмов, включающих в себя тщательное избегание неприемлемых мыслей и чувств. Проявление же функций защиты у нетворческой личности выражается в привязанности к общепринятым, установленным нормам, категориям, положениям, ценностям. Бауэре считал, что если освободить испытуемых от действия «функций защиты», то это должно повысить уровень их творческих возможностей. Результаты его экспериментов показали, что уровень творческих возможностей у испытуемых в гипнотическом трансе значительно возрос. Таким образом, экспериментально было доказано, что гипнотический транс может способствовать повышению уровня творческих возможностей человека. Бауэре сформулировал гипотезу, в основу которой был положен принцип, что каждый человек может проявить более высокий уровень творческих способностей. Препятствиями на этом пути оказываются, как правило, неуверенность в своих силах, боязнь критики, отсутствие должной решительности. В результате человек сплошь и рядом не берется за решение многих проблем, которые потенциально являются для него вполне посильными и доступными.
Советские авторы, В. Л. Райков совместно с О. К. Тихомировым, проводили эксперименты по активации творческих способностей испытуемых в гипнотическом трансе. Было показано, что активация творчества в гипнозе зависит от внушенных условий и того образа личности, который испытуемому внушается. При внушении образа талантливой личности повышался уровень притязаний испытуемого, улучшалась возможность внутренней мобилизации на процессе выполнения поставленных перед ним задач. Наоборот, внушение образа малограмотного человека приводило к снижению активности внимания, памяти, ассоциативных функций и ухудшало результаты выполнения творческих задач.