Подражание И.Ф. Анненскому
И с тобой, моей первой причудой,Я простился. Чернела вода.Просто молвила: «Я не забуду».Я так странно поверил тогда.
Возникают, стираются лица,Мил сегодня, а завтра далек.Отчего же на этой страницеЯ когда-то загнул уголок?
И всегда открывается книгаВ том же месте. Не знаю зачем!Я люблю только радости мигаИ цветы голубых хризантем.
О, сказавший, что сердце из камня,Знал наверно: оно из огня…Никогда не пойму, ты близка мнеИли только любила меня.
Вере Ивановой-Шварсалон
Туманом легким парк наполнилсяИ вспыхнул на воротах газ.Мне только взгляд один запомнилсяНезнающих спокойных глаз.
Твоя печаль, для всех неявная,Мне сразу сделалась близка,И поняла ты, что отравнаяИ душная во мне тоска.
Я этот день люблю и праздную,Приду, как только позовешь,Меня, и грешную и праздную,Лишь ты одна не упрекнешь.
Кукушка
Я живу, как кукушка в часах,Не завидую птицам в лесах,Заведут – и кукую.Знаешь, долю такуюЛишь врагуПожелать я могу.
Похороны
Я места ищу для могилы,Не знаешь ли, где светлей?Так холодно в поле. УнылыУ моря груды камней.
А она привыкла к покоюИ любит солнечный свет,Я келью над ней построю,Как дом наш на много лет.
Между окнами будет дверца,Лампадку внутри зажжем,Как будто темное сердцеАлым горит огнем.
Она бредила, знаешь, больная,Про иной, про небесный край,Но сказал монах, укоряя:«Не для вас, не для грешных рай».
И тогда, побелев от боли,Прошептала: «Уйду с тобой».Вот одни мы теперь, на воле,И у ног голубой прибой.
Сад
Он весь сверкает и хрустит,Обледенелый сад.Ушедший от меня грустит,Но нет пути назад.
И солнце, бледный тусклый лик,Лишь круглое окно,Я тайно знаю, чей двойникПриник к нему давно.
Здесь мой покой навеки взятПредчувствием беды,Сквозь тонкий лед еще сквозятНедавние следы.
Склонился тусклый мертвый ликК немому сну полей,И замирает острый крикОтсталых журавлей.
Над водой
Стройный мальчик пастушок,Видишь, я в бреду.Помню плащ и посошокНа свою беду.Если встану – упаду,Дудочка поет: ду-ду!
Мы прощались, как во сне,Я сказала: «Жду».Он, смеясь, ответил мне:«Встретимся в аду».Если встану – упаду,Дудочка поет: ду-ду!
О, глубокая водаВ мельничном пруду,Не от горя, от стыдаЯ к тебе приду.И без крика упаду,А вдали звучит: ду-ду.
Три раза…
Три раза пытать приходила,Я с криком тоски просыпаласьИ видела тонкие рукиИ красный насмешливый рот:– «Ты с кем на заре целовалась,Клялась, что погибнешь в разлуке,И жгучую радость таила,Рыдая у черных ворот?Кого ты на смерть проводила,Тот скоро, о, скоро умрет».Был голос как крик ястребиный,Но странно на чей-то похожий,Все тело мое изгибалось,Почувствовав смертную дрожь.И плотная сеть паутиныУпала, окутала ложе…О, ты не напрасно смеялась,Моя непрощенная ложь!
Четки
I
Смятение
I
Было душно от жгучего света,А взгляды его как лучи…Я только вздрогнула. ЭтотМожет меня приручить.Наклонился. Он что-то скажет.От лица отхлынула кровь.Пусть камнем надгробным ляжетНа жизни моей любовь.
II
Не любишь, не хочешь смотреть.О, как ты красив, проклятый!И я не могу взлететь,А с детства была крылатой.Мне очи застит туман,Сливаются вещи и лица…И только красный тюльпан,Тюльпан у тебя в петлице.
III
Как велит простая учтивость,Подошел ко мне. Улыбнулся.Полуласково, полуленивоПоцелуем руки коснулся.И загадочных, древних ликовНа меня поглядели очи…Десять лет замираний и криков,Все мои бессонные ночиЯ вложила в тихое словоИ сказала его напрасно.Отошел ты, и стало сноваНа душе и пусто и ясно.