— Нет, — я отрицательно покачал головой, — это был не сон. Кристина действительно рассыпалась на мелкие частички, из-за твоего укуса.
Девушка удивленно смотрела на меня.
— Давай забудем об этом? — предложил я, заключая Машу в объятья. Брюнетка положила голову мне не грудь, — Леона больше нет, Кристины тоже. Осталось всего семь с небольшим месяцев — и мы уедем отсюда навсегда.
— Целых семь месяцев, — шепчет Маша. Я зарываюсь носом в ее волосы.
— Они пролетят незаметно, малыш, — успокаивающе поглаживаю свою девочку по спине.
— Я люблю тебя, Рома, — нежно произносит Маша. От этих слов я расплываюсь в глупой улыбке.
— И я тебя люблю, Маша, — крепче прижимаю ее хрупкое тельце к себе, — теперь ты только моя. Моя навсегда.
Девушка вырывается из моих объятий и смотрит мне в глаза. Она ничего не говорит. Лишь приближается ко мне и мы сливаемся в сладком, нежном поцелуе.
Эпилог
POV Рома
Наконец-то настал этот день! Я не верю, что прошло столько времени… Девять месяцев назад я познакомился со своей будущей «сестренкой». Уже в тот день я понял, что она худшая из всех девушек на свете. Я часто издевался над ней, она отвечала мне с наглой ухмылкой на губах. Она бесила меня. Но в какой-то момент я понял, что все изменилось. Я понял, что чувствую к ней отнюдь не братские чувства. А сегодня… Сегодня мы собираемся сбежать из дома, лишь бы быть вмест
Решительным шагом направляюсь к двери и нажимаю на кнопку звонка. Спустя несколько мгновений дверь открывается, а я, как самый последний идиот, расплываюсь в улыбке.
— Рома, — радостно кричит Маша и кидается мне на шею. Прижимаю ее маленькую, беззащитную тушку к себе, — я так скучала.
— Я тоже безумно скучал, — отрываюсь от нее и заглядываю в ее прекрасные шоколадные глаза. Каждый раз, когда я смотрю в ее бездонные, карие глаза — я тону в них. Ее взгляд притягивает меня словно магнит. Помните, я говорил, что оборотень не может напиться? Так вот. Этот кофейный взгляд заменяет мне алкоголь. Один взгляд этих миндальных глаз обжигает. Всего лишь один взгляд заставляет сердце биться чаще. Всего один взгляд — а я уже готов совершать подвиги. И вот сейчас я вновь погружаюсь в пучину ее бездонных шоколадных глаз.
— Рома, — окликнула меня девушка, — что с тобой?
— Я тону в твоих глазах, — словно очумелый ответил я.
— Они же карие, — рассмеялась Маша.
— Ну и что? — не разрывая зрительного контакта, спросил я.
— Ты хоть понимаешь, в чем тонешь? — и снова этот звонкий смех, сводящий с ума.
— В шоколаде, — мечтательно произнес я.
Маша смущенно улыбнулась. Она взяла меня за руку.
— Пойдем, — она потянула меня за собой в дом.
— Подожди, — задержался на пороге, — сначала это…
Я притянул девушку к себе и впился в ее губы настойчивым поцелуем. Как же я скучал по ее губам… Мы не виделись целых две недели… Вроде бы небольшой срок, но на самом деле это так долго…
С большой неохотой отрываюсь от своей малышки. Ее поцелуи — словно наркотик. Такие сладкие и дурманящие…
— Пойдем, — девушка настойчивее тянет меня в дом, на этот раз я послушно следую за ней, — мама с Максом вернутся примерно через два часа.
— Ты уже собрала вещи? — захлопываю за собой дверь и снова притягиваю Машу к себе. Не для поцелуя, нет… Просто обнимаю ее за талию и прижимаю к себе.
— Да.
— Отлично, — не могу сдержать улыбки. Маша Васильева — маленький, ходячий аккумулятор, который заряжает меня своей энергией жизни и любви, — оставим им какую-нибудь записку?
— Думаю да, — девушка грустно улыбается. Прекрасно понимаю ее. Мы сбегаем, для того, чтобы обрести собственное счастье, но оба прекрасно осознаем, что наш побег расстроит родителей. Кто-то скажет, что побег — не выход. Тогда пусть этот кто-то ответит мне на вопрос: «А где тогда выход?». Для нас с Машей единственным шансом на любовь является этот самый побег. Мила и мой отец категорически против наших с Васильевой-младшей отношений. Они просто зациклились на своем: «Вы брат и сестра! Вы не можете быть вместе! Это неправильно!» А нас кто-нибудь спросил, что мы чувствуем? Да к черту все эти правила, принципы, стереотипы! Мы с Машей любим друг друга и это не изменить. Отец даже не догадывается, какую жизнь я вел до встречи с Машей. Я был полнейшим ублюдком, бабником, ловеласом, козлом… Моральным уродом, проще говоря. Меня не интересовало, что чувствует девушка, единственное, что мне нужно было от нее — секс. Но с появлением Маши моя жизнь кардинально изменилась. Я сам изменился. Она изменила меня.
— Я поднимусь наверх и возьму твои вещи, а ты пока найди листок и ручку, — нежно целую ее в лоб. Выпускаю из своих объятий.
Поднимаюсь наверх. Равнодушно осматриваю свою бывшую комнату. Почти равнодушно. Мой взгляд задерживается на кровати. В памяти складывается картинка восьмимесячной давности. Именно на этой кровати мы с Машей занимались любовью. Нет, не сексом! ЛЮБОВЬЮ! Именно в тот день, когда мы послали к чертям все правила и признались друг другу в любви — нас застукали. Отец заставил меня переехать обратно на квартиру. Запретил видеться с Машей. Но разве я когда-нибудь соблюдал его запреты? Пф… Конечно, нет! Вот и на этот раз я наплевал на все запреты и иногда «похищал» Машу после школы.
Беру вещи и спускаюсь вниз. Моя девочка сидит на кухне и что-то усердно пишет. Оставив сумки в прихожей, прохожу на кухню. Опускаюсь напротив Маши на стул. Девушка даже не замечает моего присутствия. Она полностью поглощена этим письмом. Я уверен, что Мила будет плакать, узнав, что мы сбежали. Уверен, что мой отец попытается нас вернуть.
Спустя несколько минут Маша откладывает ручку в сторону. Поднимает взгляд наверх и… Вздрагивает.
— Ты меня напугал, — ворчит она словно восьмидесятилетняя бабулька.
— Прости, — смотрю на нее и не могу сдержать улыбки, — ты так была увлечена написанием этого письма. Не хотел тебя тревожить.
Маша улыбается в ответ и протягивает мне лист. Беру его. Вчитываюсь в текст.
Дорогие папа и мама, мы знаем, что вы будете огорчены этим известием, но мы не можем поступить по-другому. Мы вынуждены сделать это, потому что любим друг друга. Жизнь — странная штука. Судьба — еще страннее. Порой мы влюбляемся в того, в кого нам не следовало бы влюбляться, но когда это происходит — обратного пути нет. Так и произошло у нас. Мы слишком сильно сблизились и не заметили этого. А когда заметили — было уже слишком поздно. Мам, пап, мы убедительно вас просим! Не надо нас искать! Мы уже взрослые люди. Совершеннолетние. Вы счастливы вместе. Мы тоже хотим быть счастливы. Просто отпустите нас — это все что мы просим. Мы уезжаем. Простите. Мы любим вас. Искренне ваши, Рома и Маша.
Кладу лист на стол.
— Они поймут нас, — не знаю почему, но я уверен в этом, — они любят нас, поэтому поймут.
— Надеюсь, — грустно улыбается Маша.
— Малыш, — приподнимаю ее голову за подбородок, заглядываю глаза, — не грусти. Все будет хорошо.
— Все будет хорошо, — повторяет за мной девушка.
Накрываю ее губы своими, но буквально на несколько секунд.
— Пойдем, — беру ее за руку, переплетая наши пальцы, — нам пора.
Мы молча выходим из дома. Я загружаю вещи в багажник. Маша в последний раз осматривает дом. Обнимаю ее за талию.
— Я буду скучать по этому месту, — тихо произносит она, — и по маме с… папой.
— Я тоже буду скучать… По отцу… и по маме… Пойдем, нам предстоит долгий путь.
Садимся в машину. Бросаем последний взгляд на дом. Я дрожащей рукой поворачиваю ключ в зажигании. Напряженно сжимаю руками руль. Выжимаю сцепление. Постепенно отпускаю, надавливая на газ. Машина трогается с места. Мы едем вперед… Навстречу нашему счастью!