К сожалению, день, когда можно радоваться по поводу успешного старта, пить кофе, шататься по украшенным праздничным улицам и взахлеб обсуждать с друзьями, кому в чем повезло или не повезло на экзамене, а главное, самое главное и самое приятное, можно ничего не учить, закончился слишком быстро, как мы ни пытались его продлить. Именно в надежде продлить счастливые мгновения, мы еще и посмотрели фильм с соседками по блоку, так что спать отправились, когда часы настойчиво намекали, что новый день начался уже три часа назад. Но в одиннадцать я уже обложилась новыми конспектами и пыталась очистить свои несравненные чертоги разума от биоинфы, чтобы заполнить их генетикой, наукой сложной, но гораздо более близкой мне лично. На нее и время тратить не жаль. Больше двух суток я не выходила из дома, время от времени мозг начинал пухнуть от количества информации, но я чувствовала полное удовлетворение от того, чем занимаюсь. Впервые за очень долгое время.
Но чем хороши зимние праздники, так это своим количеством. Новый год закончился, но тут же, ему на смену, настало Рождество. Я позвонила той самой подруге, с которой мы были не разлей вода весь предыдущий год, а сейчас которая была не разлей вода со своим парнем. Она пожаловалась на плохое настроение. Потому что в этот день у себя дома они ходили в гости к крестным, которых поздравляли с праздником, ели пироги, носили кутью, дарили и получали подарки… Сейчас она сидит дома в одиночестве, а ее парень задерживается на работе, она скучает и печалится: никакого ощущения праздника. После разговора с ней я и вспомнила о собственных крестных. Поздравила крестную, которая жила сейчас в Канаде, через фейсбук, и позвонила крестному.
Крестный у меня большой и очень важный человек. Когда-то давно был обычный нормальный парень. Мамин то ли кузен, то ли племянник, в общем, не самый дальний родственник. И у моих родителей были с ним очень теплые дружеские отношения. Потом он вдруг решил бизнесом заняться. Поскольку в нашей семье бизнесменов никогда не было, все его активно отговаривали. Но крестный оказался орешком крепким и упертым. В результате сейчас он большой, важный и богатый. И с родственниками больше не общается. Не то, чтобы за что-то обижался или у него вечно денег клянчили, просто ушел слишком далеко от всех остальных. Или вперед или в сторону. Да… наверное, никому не понятно о чем я говорю. Скажу проще: нет у него сейчас на нас ни времени, ни желания. Я ему звоню иногда, чтобы с очередным праздником поздравить, но он всегда разговаривает сухо и очень недолго. Но не в этот раз.
- Приезжай вечером на Тверскую, будем праздновать, - ни с того, ни с сего заявил он.
- Куда это, на Тверскую? – от удивления я смогла сказать только это.
- Здесь ресторанчик есть, тебе понравится. Давно не встречались, не общались.
- Да мы… - я чуть было честно ни сказала, что не встречались мы последние лет пятнадцать, и желания встречаться с его стороны не наблюдалось, но успела язык прикусить, что если еще одному человеку грустно в праздник, а я могу помочь? – Конечно, я приеду. Говорите время и адрес.
Пришлось откладывать конспекты и заниматься совершенно другими делами, но в назначенное время я поднималась на щедро увешанное огнями крыльцо. В ресторанчике было тепло, шумно и очень людно. Зато музыка радовала: в уголке дядечка в возрасте играл джаз на простеньком пианино. Крестного я бы не узнала, если бы не загуглила его данные и не полюбовалась на свеженькие фотки. Смутно помню, как он выглядел в моем детстве, но сейчас он был хоть куда: моложав, подтянут и спортивен.
На удивление, у нас сложился весьма приятный разговор. Мы говорили о родном городе, о том, как тяжело уезжать из дома, о том, как потом сложно туда вернуться и стоит ли возвращаться или имеет смысл бороться за место под солнцем в столице. Он рассказал, как сложно находить темы для общения с теми, кого оставляешь позади, как тяжело встречаться с ними, видеть, что они остались в той же точке, в которой ты их оставил, уезжая, понимать, что они ничуть не изменились. Как ужасно это осознавать, как их жалеешь… и завидуешь им. Я вдруг поняла его на все сто процентов. Вот, серьезно, я будто сама все это прошла и прочувствовала. Потом мы начали друг другу рассказывать о своей учебе, и разговор переместился в совсем другую плоскость. Похоже, у него, и правда, был сегодня приступ хандры, но в ходе беседы он отступил. Так что сейчас мы смеялись над дурацкими ситуациями из университетской жизни.