Когда я увидела непринятый вызов, то первой мыслью было не перезванивать. Не знаю, почему, но в голове засела мысль, что ни к чему хорошему это не приведет. Вот только с Ростиславом подобные выкрутасы не прокатывают, так что лучше не нарываться и сразу узнать, что за претензии у него вдруг появились.
- Я заеду за тобой в пять, - недовольным тоном сообщил он, как обычно не утруждая себя приветствиями.
- Ты же обещал предупреждать заранее, - пришлось напоминать, борясь с разочарованием. Надеждам на спокойный приятный вечер в одиночестве (Лида обещала сегодня своим появлением не радовать) пришел конец.
- Нам нужно только поговорить. Это не долго. И можешь особо не выряжаться.
Ладно, хоть что-то хорошее во всем этом имеется. Жаль только, что намерение поговорить весьма маловероятно связано с желанием поднять оплату за мой тяжкий труд. Более вероятно, что ждет меня какая-нибудь гадость.
- Хочу сразу предупредить, что я мог бы все провернуть за твоей спиной, не спрашивая и не предупреждая, - сообщил Горин сразу, как только нам принесли заказ. От этого начала аппетит пропал безвозвратно. – Как я и ожидал, Пащенко ты понравилась, и, как ни странно, понравилась очень сильно. Он согласился отдать контракт, который я хотел от него получить, в обмен.
- В обмен на что? – тупо уточнила я. Это же не может быть то, что первым всплыло в голове. Потому что передают друг другу женщин в обмен на разные бонусы лишь мафиози в дешевых бульварных романах.
- На тебя. Согласен, весьма не равнозначный обмен (я бы за тебя столько не дал), но Пащенко немного с причудами.
- Ты серьезно?
- Совершенно. Да ты не дергайся так. Я же не отдал тебя скандинавскому гостю, хотя его предложение тоже было весьма выгодным. Потому что тот не внушал доверия. А Григорий – на редкость порядочный человек, и тебе он понравился. Будешь всем обеспечена на всю жизнь.
- Я даже не знаю, что сказать тебе по этому поводу, - мне, действительно сложно было что-то сказать, потому что матами я не пользовалась ни при каких обстоятельствах.
- А ты не говори ничего. Скажешь не раньше, чем в понедельник утром. И не надо изображать из себя оскорбленную невинность. Больше у тебя никогда не будет настолько удачного шанса. Пользуйся им. Нет. Ни слова слышать сейчас не хочу. В понедельник. Есть время на размышление.
- И что же будет, если я скажу «нет»? – поинтересовалась с иронией.
- Твой выбор. Но наш контракт будет расторгнут в любом случае. Я дал обещание, а дела я стараюсь вести честно. Единственное, в случае твоего «нет», неустойку тебе платить придется. Ты же помнишь сумму? Или напомнить?
Я встала, и, как он и требовал, ни слова не говоря, направилась к выходу. Через несколько секунд в вотсапе пришло сообщение: «Подожди, истеричка, отвезу тебя». Естественно, отвечать, а тем более ждать я не стала. Слилась с толпой гуляющих, послушала уличных музыкантов, и до позднего вечера бродила по центру, чтобы постоянное движение приглушило не менее постоянное чувство гадливости.
Когда все же вернулась к себе – долго-долго стояла под душем, пытаясь смыть брезгливость и презрение. Не к Горину. От него следовало ждать чего-то подобного с самого начала, для него это – норма. К самой себе. Потому что относилась с уважением и восхищалась им. Потому что чуть в него не влюбилась. Возможно, Гайка была не так уж и не права, и все дело лишь в буйстве гормонов, из-за которого я готова бросаться на любого, кто покажется интересным? Только почему я никакого буйства не чувствую?
Ответ на заманчивое предложение ни малейших сомнений не вызывал – это ясно. Не ясно одно – где брать деньги. Я, конечно, могу обратиться к родителям, только у них никогда не было такой суммы. Кредит студентке дать могут, но опять-таки в гораздо меньших объемах, чем мне необходимо. Даже если сложить все мои накопления, попросить максимум у родителей и взять кредит – получится примерно третья часть необходимого. Что делать, ума не приложу.