- Это было лажевое предположение. И предложение тоже не особо. Так что я обиделась и хочу спать. Освобождай мою территорию!
- Но ты же простишь меня к утру? – скорчил самую несчастную на свете мину этот тип.
- Учитывая то, что у меня плохая память? Определенно, да! – отозвалась я. А как еще может быть? Я же его всегда прощаю.
Глава 9
Утро в семье Воронов вышло незабываемым. Столько всего сразу, что я не могла до конца разобраться в ощущениях и их причинах. Меня окутала отупляющая сонливость, как в утро первого января, когда ты и не спишь, и не бодрствуешь до конца, когда все проплывает мимо, почти не затрагивая тебя. Этой сонливости противоречило чувство неловкости, побуждающее и к осознанию ситуации, и к хоть какому-то действию. Например, извиниться и уйти. Надо же уйти когда-то, сколько бы ни пытались хозяева задержать меня. Кстати, причины этих попыток я тоже не понимала: сколько можно в гостях оставаться? Поселиться мне здесь, что ли? Ах, да! Примерно это вчера и было предложено…
Неловкость подпитывалась постоянными подколами Валерия Павловича по поводу наших заспанных физиономий. Он снова говорил что-то о двух сапогах и о том, что найти человеке с настолько сходными привычками было сложно. Хотя, что уж легче? Найти того, кто утром в воскресенье не рвется вставать в девять утра? Особенно после того, как заснул около трех. Главное, вчера я чувствовала себя в этом доме вполне уютно и совершенно спокойно. А сегодня… Сегодня у меня даже появилось странное стремление контролировать себя – вдруг что-то не так скажу или сделаю. В общем, стремление выглядеть не собой. Другим человеком. Лучше, интереснее, интеллигентнее, умнее. Наверное, именно об этом и говорил Глеб, запугивая меня.
К счастью, именно он и пришел мне на помощь. Внезапно проснулся (то, что он уже полчаса сидел за столом и пытался жевать бутерброд, не мешало продолжать мирно дремать), оценил мою неловкость и утащил из своего дома, несмотря на бурные протесты Маргариты.
Сначала мы зашли в ближайшее кафе, чтобы выпить кофе, вернее, напоить меня кофе, потому что адекватно действовать я не могла. После кофе слегка полегчало, но не скажу, что все полностью встало на свои места, поэтому я очень обрадовалась, когда Глеб предложил проводить меня до метро и отпустить домой.
Вот только как спустя некоторое время мы оказались в грузинской слободе? Наверное, бодрящий напиток продолжил действие на мой разум, раз я потащила друга туда. Он же звал меня гулять? Так почему бы не сегодня? В результате, выйдя из кафе около двенадцати дня, в девять вечера мы все еще блуждали по Москве, дожидаясь, пока включат подсветку католического собора. Естественно, во время прогулки мы еще два раза оседали в небольших кафешках по дороге, потому что ноги хоть и тренированные, но не казенные, к тому же и есть периодически хочется. Потом Глеб доехал со мной до моей станции, но поддался на уговоры не провожать дальше и отправился домой. Вот тогда я и вспомнила, сколько всего планировала сделать и не сделала в эти выходные. Уборка, закупка продуктов, стирка, занятия английским… Мда… Что сказать?! Да здравствует деградация! Выходные придумали специально для того, чтобы люди отдыхали, а не затем, чтобы сделать все накопившиеся за неделю дела. И чему накапливаться? Я меньше недели, как из дома приехала. Можно расслабиться и подеградировать спокойно.
Вернувшись, я рухнула на кровать, не переодеваясь: ныли все мышцы, будто я не гуляла, а занималась силовыми тренировками несколько часов. Ладно, ноги гудят, все-таки мы прошли тридцать пять тысяч шагов, если верить моему шагомеру, а это - рекорд всей моей жизни. Но почему так трудно поднять руку? Почему ноют мышцы спины и пресс. Ах, да, пресс от постоянного смеха, иначе с Глебом и быть не могло?
- Что не здороваемся? Что это мы все из себя такие загадочные? - меланхолично протянула с соседней койки Лидуся.
- Привет, родная, - мечтательно отозвалась я.
- Ну, что? У вас все было? – глядя на меня, как следователь на подозреваемого, вкрадчиво поинтересовалась подруга.
- Абсолютно все: и знакомство с мамой, и знакомство с дедушкой, и прогулка на весь день.
- То-то ты так улыбаешься, как будто тебе щеки к ушам пришили, от знакомства с дедушкой, наверное.