А вот и Метелев во всей красе: вместо официального костюма, очков в изящной оправе и слишком аккуратной прически, вместо обычного через чур продуманного вида, сейчас на нем простые джинсы, короткое черное пальто, что-то невообразимое на голове и полное отсутствие как очков, так и признаков близорукости. Разглядел меня на эскалаторе задолго до того, как я поднялась, так что мысль опомниться и сбежать в последний момент сразу стала не актуальной.
- Выглядишь совершенно иначе, - вместо приветствия заявила я, стараясь скрыть смущение.
- Это имеет значение? - тоже не стал здороваться мужчина.
- Как ты выглядишь? Разве не по внешности мы создаем образ человека в своем восприятии? Это уже когда хорошо кого-то знаем вовсе не важно, как он выглядит, а до того… Особенно, если ты изображаешь из себя строгого, циничного, беспощадного и ужасно переживающего за свой авторитет у студентов препода.
- Я уже не переживаю за свой авторитет. Но я все еще циничен и беспощаден, так что форма вполне соответствует содержанию.
- Во всяком случае, сейчас ты похож не на человека, заставившего меня явиться к нему на свидание шантажом, а на человека, свидание которому я назначила по собственному желанию.
- То есть, я тебе нравлюсь, - сделал вывод весьма довольный собой Сергей.
- То есть, таким ты мне нравишься больше, чем в универе, - поправила я.
- Это не так обнадеживает, так что мы оставим предыдущий вариант. Ты, кстати, пообедать не хочешь?
- В этом все мужчины, - с патетикой воскликнула я, - сначала предлагают пригласить на кофе, потом требуют обеда, а следующий шаг и предположить страшно. Давай будем двигаться поступательно. Договорились о кофе – выпьем кофе. А уж потом либо с радостью избавимся от общества друг друга, либо решим вопрос с обедом. Но если ты изнемогаешь от голода – другой вопрос.
- Я не изнемогаю. Если и изнемогаю, то не от голода, так что вполне можем это дело отложить. Мы сюда? – кивнул Сергей на вывеску моего любимого кафе. – Поздравляю, вкус у тебя есть.
- Намекаешь на то, что в кофе разбираешься? Сейчас закажешь какой-нибудь американо, и все твои намеки – впустую, - отбила я.
- Сейчас закажешь сладкий капучино – и возьму назад свои слова о хорошем вкусе.
- Сейчас я закажу раф и плевать мне на твое мнение о моем вкусе, потому что мне срочно необходима ударная доза углеводов, чтобы восстановить деятельность мозга после рабочей недели. Третий семестр – ад на земле.
- Это из-за мамбы?
- Это из-за всей фигни, которую мы пытаемся освоить. Где биология? Впрочем, с кем я об этом разговариваю, ты же наше расписание не видел.
- Видел. Сочувствую. Разделяю. Зато тот, кто переживет третий семестр, будет причислен к пантеону святых мучеников биофака. Это я к тому, что после третьего семестра почти не выгоняют.
- Почти – самое подходящее слово. Моя преподаватель биологии рассказывала, что у них с четвертого курса вылетела четверть группы. Так что схема с зачеткой, которая должна со временем начать работать на меня, не всегда срабатывает.
- Не парься. Ты продержишься. Я таких, как ты уже не раз видел.
- Каких это, таких? – спросила с подозрением.
- Целеустремленных. Определившихся. Вас нелегко сбить с пути. Не то что таких, как Волков.
- Понятно. Ты меня сюда позвал, чтобы о Волкове поговорить? – блин, что же это такое, почему у меня с мужским полом-то никак не клеится.
- Не совсем. Ты меня сюда позвала, чтобы мы прекрасно время провели. По поводу Волкова одно хочу тебе сказать: помоги парню. Он не очень стабильный товарищ, а я желаю ему только добра. Поэтому очень прошу, прекрати ему голову морочить. И нет, еще раз повторяю, мы здесь не только поэтому. Ты мне, на самом деле, нравишься.