- Господи, Волков! Почему я?! Неужели у тебя реально друзей нет? В воскресенье в семь ура! – бормотала я вслух, умываясь и одеваясь в спешке.
Идти никуда не хотелось, не хотелось покидать теплую уютную комнату и отправляться в промозглую утреннюю хмарь. Но деваться некуда. Потому что с татуированным что-то определенно случилось. Вместо сладкого, томного и теплого сна сегодня Дани просто звал меня все утро. Звал напряженно, отчаянно и безостановочно. Я проснулась с жуткой головной болью и осознанием необходимости срочно бежать на помощь. И сопротивляться этому желанию я не намеревалась.
В восемь я уже делала пересадку с МЦК на метро, а без двадцати девять стояла под дверью квартиры Волкова, борясь с желанием развернуться и смыться домой в последнюю минуту. В конце концов! Даже если я все придумала, и мне откроет полуголая девица, я от этого не умру.
Решительно прижала кнопку звонка и не отпускала его, пока дверь не открылась. Передо мной стоял Дани – сонный, всклокоченный и крайне злой, но вполне живой и, похоже, здоровый.
- Твою мать! – сообщил хозяин квартиры и резко втянул меня внутрь. – Какого х** ты здесь делаешь?! Я что, звал тебя?
- Да, блин! Мне пришлось в единственный выходной вскочить не свет, ни заря! Именно потому, что ты меня звал!
- Допустим, звал! – зло рыкнул татуированный, прижимая меня к стене прихожей. – Но это бред, потому что звал я тебя во сне, так что слышать ты не могла. Хватит мне мозг еб***!
- Хватит материться! – не менее зло зашипела я в ответ. – Может, и бред, но я тебя слышала, пусть и во сне, а поскольку не видела тебя живым с пятницы, решила, что у тебя серьезные проблемы.
- И что? На помощь примчалась? Слушай, а остальные мои сны ты тоже видела? – расплылся в ехидной ухмылке Дани.
- Да, примчалась! Но вижу, что все у тебя в порядке, так что будь добр открыть дверь и выпустить меня отсюда, - меня бесило все сразу: и его поведение и собственная глупость, и то, что я покраснела в ответ на его последний вопрос.
- С чего бы? Ты сама пришла… - не переставая противно ухмыляться, протянул хозяин квартиры. – Давай уж воспользуемся этим фактом.
- А давай лучше ты воспользуешься каким-нибудь другим фактом, например тем, что руки я тебе еще не оборвала, и приласкаешь себя сам! – пришлось вложить все силы, отталкивая его, потому что наглый татуированный уже наклонился к самым моим губам, продолжая прижимать к стене.
- Господи, Вера, как же я соскучился! – вдруг совсем другим, нормальным голосом, сказал Дани, и, больше не обращая внимания на мое сопротивление, сграбастал меня в объятия.
Впрочем, сопротивлялась я недолго, потому что сразу почувствовала, что он, правда, соскучился, и что все, что говорил мне раньше – правда, и что сама я соскучилась до сумасшествия. Пусть завтра все снова катится в ад, а сейчас, пусть час, пусть двадцать минут, пусть пять, но я буду счастлива. Я ответила на поцелуй. И не пожалела об этом. Пусть будет больно потом, пусть больно сейчас, но этот больной и отчаянный поцелуй был таким волшебным, таким чувственным, а главное, настолько реальным после всех этих жутких снов, что у меня слезы сами собой полились из глаз. Этот поцелуй останется со мной навсегда. Я всегда буду его помнить в деталях: вкус соли от моих слез, металла – от его крови из прокушенной мной губы, отчаяния и желания или отчаянного желания Дани, моих недоумения, страха и… желания в ответ? Да это так! Я совершенно точно хотела его не меньше, чем он меня. А еще я поняла, что он любит меня. По-настоящему. И что мы появились в этом мире с одной целью – быть вместе. Или были одним целым когда-то, а потом нас боги разъединила, а сейчас мы нашли друг друга, наплевав на их волю.
- Уходи, Вера, - потребовал Волков, еще задыхаясь, стоило только прерваться нашему поцелую. – Уходи сейчас же.
В противовес собственным словам, сам он вцепился в меня клещом, я даже чувствовала боль от того, с какой силой его пальцы впились в мои предплечья. Его лоб упирался в мой, а губы почти касались моих. И яд его слов мгновенно оседал на моих губах.