- Убирайся! Никогда не появляйся больше! Что бы ты себе не напридумывала, как бы тебе не казалось, что я снова зову тебя или что умираю здесь в одиночестве – не приходи. Ты не нужна мне.
- Ты меня любишь! – обвиняющим тоном заявила я. Хотелось же сказать: «Я люблю тебя».
- Ерунда, Вера. Это не имеет значения. Я переоценил свои силы. Я не справлюсь. Мне необходима обычная девушка, не принцесса. Потому что я – вовсе не принц.
- Что за бред?! – возмутилась я. Господа, скажи уже: «Люблю тебя», и все. Он поверит, это изменит все. Скажи! Но я не могла. Не могла заставить себя сказать правду.
- Не важно, бред или нет. Я так чувствую. Уходи, - он, наконец, оторвался от меня, встал и поднял меня – все это время мы сидели на полу, так и не продвинувшись дальше прихожей. – Возьми тетрадь и неси ее в руках.
- Зачем? – поразилась я. У меня все отчетливее появлялось ощущение, что это сейчас я во сне. Причем, в каком-то бредовом сне, который даже рассказывать никому не станешь, настолько сюжет глуп и непоследователен.
- Чтобы всем было понятно, что пришла ты за конспектом, и больше между нами ничего нет.
- Кому всем?
- Послушай, Вера… - Дани явно задумался, кусая губы, и у меня было впечатление, что думает он не о том, как мне сказать что-то важное, а сочиняет на ходу, что можно соврать достаточно достоверно. – Я встречаюсь с другой девушкой. И не хочу, чтобы она узнала, что ты была у меня.
- Ладно, не волнуйся, я буду размахивать твоей тетрадью, как белым флагом, - удар пришелся явно ниже пояса, и мне необходимо было его пережить. Нужно убираться срочно, пока я не начала унижаться, рыдая, признаваясь в любви и умоляя его вернуться.
Он сунул мне в руки что-то лежавшее здесь же на тумбочке и отпер замок. Меня больше не нужно было уговаривать. Я поспешила как можно дальше отсюда, пока еще могу идти, и пока не покатился новый поток слез. Как можно дальше.
Я бежала, не разбирая дороги, мокрая, потому что дождь, висевший с самого утра над городом плотными тучами, наконец-то вылился прямо мне на голову тяжелыми крупными каплями, а теперь ветер пытался просушить и волосы и одежду, пробираясь под расстегнутую куртку, но мне не было холодно, потому что все горело изнутри. И пусть горит! После огня остается одно только пепелище. Тогда болеть перестанет. И глупая, никому ненужная, больная и несвоевременная любовь сгорит и уйдет в никуда, не прожив и недели.
Глава 30
До остановки трамвая я добралась почти сухой. К сожалению, огонь погас, а болеть не перестало. Так что теперь меня трясло от холода. Я сжалась на сидении трамвая, обхватив себя руками, пытаясь перестать трястись. Даже мысли о Волкове не так сильно мучили: какой Волков, если думаешь только о том, как бы не откинуться от пневмонии, так и не дожив до конца второго курса. Вдруг к моей шее прикоснулось что-то мягкое и теплое, заставляя вздрогнуть. В недоумении я покосилась на светло-серый шарф, который обматывался вокруг моей шеи. Подняла глаза и обнаружила над собой незнакомого парня. Парень был слишком хорош для старого дребезжащего трамвая и для продрогшей, явно выглядящей не самым лучшим образом, меня. Он был стильно одет, сексуально небрит, даже усталость во взгляде была весьма изысканной. Единственное, что могло бы служить минусом – довольно невысокий рост (вряд ли он был выше меня).
- Он новый, еще не надевал, - приятным голосом проинформировал парень, видимо, оценив сомнение в моем взгляде.
- Весьма кстати, - не улыбаясь, кивнула я. – Спасибо.
- На здоровье. Надеюсь, поможет, - парень приземлился на место передо мной, развернувшись ко мне лицом. – Я тебя помню.
- А я тебя – нет. Мы знакомы?
- Неееет… Помню, как ты заселялась в общагу. Ты была с мамой, поэтому решил, что подходить будет не очень.
Я только фыркнула в ответ. Принял меня за первокурсницу? Главное, почти нет шанса на ошибку: кто же в свое время не заселялся с мамой. Сказал и попал пальцем в небо, только годом ошибся.
- Это было еще год назад, но я тебя запомнил, - опроверг мои предположения парень.
- С чего бы? – удивилась я.
- Ты была такой потерянной, что появилось страстное желание предложить тебе поддержку.