- Ты действительно странная? Постарайся не врать, - Мики уставился на меня в упор, гипнотизируя взглядом.
- Нет ничего странного в том, кто не похож на массу однотипных личностей, составляющих примерно тридцать процентов от всего человечество. Остальные семьдесят – их большинство, но они не однотипны, разрознены и в стаи не собираются, поэтому те тридцать считают их странными. Причем из семидесяти примерно половина всеми силами старается мимикрировать. Вот они – самые ярые и самые агрессивные борцы со странностями, потому что не прощают тем, кто не стал прикидываться таким же как все, потерю собственной индивидуальности. Хотя именно те, кому не прощают, виноваты меньше всех. Я говорю непонятно?
- Часто ты с кем-нибудь делишься подобными мыслями? – насмешливо спросил парень.
- Почти никогда, - уверенно отмахнулась я. – Есть одна подруга, с которой я почти не вижусь сейчас – ей я могу совершенно спокойно озвучить любую из подобных вещей. Она как раз из второй половины, не мимикрировавшей. Остальные меня не поняли. Но я им никогда ничего настолько прямо и не говорила. Только намеки. Когда даже мои намеки вызывают жесткое неприятие, я больше не пытаюсь лезть со своими мыслями.
- А ко мне лезть можно?
- Ты сам спросил, я только на вопрос ответила. Если тебе это неприятно, давай поговорим о чем-нибудь более приземленном или молча фильм посмотрим.
- Нет, мне интересно. Только ты не боишься, что я могу использовать информацию против тебя.
- Зачем? – удивилась я.
- Мало ли, зачем. Может, ты сделала в корне неправильный вывод: что если я тебя запомнил вовсе не потому, что ты мне понравилась. Я мог испытать неожиданную и сильную антипатию. Может, я и сам из тех странных, только не из семидесяти процентов, а из десяти. Очень странных.
- Мики, я не сказала ничего криминального, потому что то, что творится в голове или сердце человека, никого не интересует. Вот если бы я призналась, что сперла у кого-то сотку из кармана пальто, висящего в гардеробе, или что у меня двоюродный брат в Вышке учится, тогда бы у тебя появился повод для шантажа. А так… Тем более, кого удивишь странными мыслями в МГУ? Ладно бы в школе, которую я закончила, но здесь… В общем, ты лучше меня все знаешь.
- Признаю справедливость сказанного, особенно в контексте того, что девяносто девять процентов времени ты проводишь внутри универа (я не о здании, естественно). Меня тоже успели изрядно достать те самые тридцать процентов серой массы, которую я тоже ненавижу. Думал, она везде доминирует, пока сюда не попал.
- С чего взял, что я их ненавижу? Просто стараюсь минимизировать общение с ними. В результате мы друг другу не мешаем. К тому же, я всегда была выгодна для всех, так что особой агрессией мир в моем отношении не страдал. Нам удавалось сосуществовать безболезненно. Но когда большинство в некой точке пространства оказалось в очевидном меньшинстве, дышать стало намного легче. Все же мне проще общаться даже с совсем фриканутыми, чем с обычными.
- То-то ты меня не отпускаешь! – воодушевился мой гость.
- Во-первых, ты сам не уходишь, потому что не прекращаешь трескать мою еду, а во-вторых, ты совершенно не похож на фриканутого, - спустила его с небес на землю.
- По поводу первого – не стану даже отвечать, потому что укорять голодного едой – низко, а по поводу второго скажу только, что ты меня очень плохо знаешь. Ты еще не слышала моих песен.
- Ты еще и поешь?! И песни сочиняешь?! Музыку или стихи? Я хочу это слышать!
- Обойдешься! Ты оскорбила меня, сначала пожалев кусок хлеба, а потом усомнившись в моей ненормальности. Так что нет, не убедиться тебе в моем уникальном таланте, так и загнешься от любопытства. Кстати, да: я пою, я пишу музыку и я пишу слова, так что мученья твои будут в три раза сильнее.
- Ах, так! В таком случае, возвращай мой обед обратно в первозданном виде, - я наставила на парня крошечный кухонный нож с самым суровым выражением лица, - заметь, именно в первозданном, никакие варианты не устроят. Настоящий жлоб – пожалел песни для девушки!
- Ты не девушка, ты – заноза в одном месте! Петь я тебе не стану, но могу остаться у тебя до вечера. Но только в случае, если ты меня трогать не будешь.