— Подарок.
— Юль, маленькая моя, ну не терзай меня. У меня внутри все переворачивается от твоей грусти.
— Егор, мне нужно побыть одной, прости.
Демон зло ударил по рулю, а я отвернулась, бессмысленно взирая на быстро меняющийся пейзаж.
Оказавшись дома, я быстро поднялась к себе в комнату и уселась на кровать, нервно раскрывая папку. Внутри было подробно разложены файлы с данными на меня и мою родню. Больше всего меня интересовал один файл — досье моей матери.
Руки дрожали, а глаза заволокли слезы, когда я смотрела на фото красивой женщины, чем-то похожей на меня. Или точнее я была на нее чем-то похожа. Добрый открытый взгляд выразительных глаз, каштановые волосы, заплетенные в косу. Неужели она меня бросила? Бросила на произвол судьбы, совершенно не интересуясь моей жизнью? Такого не могло быть, только не она!
Стерев первую партию влаги со щек, я начала
читать.
Ее звали Элианда Маг Даринг. Она была магичка, но с очень маленьким потенциалом. Закончила Высшую школу, с отличием, на факультете помощников (прямо как я). У нее могла быть прекрасная жизнь, если бы она не познакомилась с моим отцом. Красивый роман длился год, и даже были слухи о предложении руки и сердца, со стороны отца, но… но все изменилось в один момент, когда отцу предложили хорошую работу в Среднем городе и он покинул Верхний, без невесты и без зазрения совести. О том, что должна была появится я, он не знал, или не пожелал знать. Элианда призналась, что беременная, только сестре Лизианде. Они снимали отдельную комнату и старались не оглашать эту новость окружающим. Пока была возможность, Элианда подрабатывала секретарем «на замену», но когда скрывать живот уже не получалось, она осталась на шее сестры.
Роды были тяжелые, длились больше тридцати часов. Врачеватели делали все, что могли, но на вопрос, за чью жизнь бороться моя мать ответила однозначно. Она велела бороться за мою жизнь!
Я уже не могла сдерживать истерику, рвущую на части.
Элианда умерла. Ее жизнь оборвалась, несмотря на старания сотрудников Блока врачевателей. Меня отдали Лизианде. Я была маленькая, слабенькая, но здоровая. Тетушка примерно через неделю оставила меня на пороге отца, в Среднем городе.
— Юль, открой дверь, — стучал взволнованный Егор, в мою дверь.
Не разбирая дороги, на ощупь я добралась до двери и открыла, чтобы сразу упасть в надежные объятия.
— Юленька, успокойся, хорошая моя, — меня тут же подхватили на руки, и я уткнулась Егору в плечо.
Демон сбросил папку на пол и сел вместе со мной на кровать, не прекращая успокаивать и баюкать.
— Любимая моя девочка, перестань плакать, пожалуйста. Скажи, что случилось? Почему ты плачешь?
Я же только крепче прижалась к мужчине, которого любила больше всех на свете.
— Это отец, да? Он виноват?
— Нет, — хрипло произнесла я, пытаясь победить истерику, — это моя мать.
— Мать? Я думал, ты ничего о ней не знаешь… — растерялся мужчина.
— Теперь я все знаю, Егор. Мой отец бросил сначала ее, а потом меня… только мне повезло больше, я выжила, а она нет.
— Не понимаю, — демон аккуратно уложил меня, не выпуская из своих объятий.
— Она умерла при родах.
— Такое бывает, Юляш. Ты ни в чем не виновата, маленькая.
— Если бы в ее жизни не случился отец, она была бы жива. Если бы она не хотела сохранить мою жизнь, то тоже осталась бы жива! — настаивала я.
— Она очень хотела, чтобы ты появилась на этот свет. Она очень сильно любила тебя, раз пожертвовала собой, Юляш. И поверь, твоя мама гордится тобой.
Постепенно я успокаивалась. Крепкие объятия, мерные поглаживания по спине и поцелуи в макушку сделали свое дело — прогнали истерику, которая оставила после себя головную боль.
— Я, наверное, ужасно выгляжу, — усмехнулась я.
— Ты всегда хороша, — естественно ответил Егор.
— Пойду приму душ и смою остатки косметики, которые не уместились на твоей рубашке. Извини за нее.
— Не обращай внимание. Тебе помочь?
— Нет, только…
— Что?
— Только не уходи, пожалуйста.
— Хорошо, — улыбнулся Егор и подмигнул мне.
В ванной я встретила чудовище. Красные опухшие глазища, темные подтеки на щеках и взъерошенные волосы. Кошмар, если описать одним словом.
Быстро приняла душ, закапала успокаивающие капли, в глаза, чтобы хоть немного снять красноту и раздражение, и переоделась в пушистый махровый халат.
Когда я вышла, Егор уже успел переодеться в домашние штаны и футболку. Папка лежала на прикроватной тумбочке, служа отличным подносом под две чашки горячего чая из ромашки и вазочки с конфетами.