— Та, проходите, чё, жалко, что ли… Вообще-то я в городе живу, а здесь садовый домик и коза Гиппократ. Если будете ее пасти — можете оставаться.
Вот, честное слово, в тот момент я готова была на все: и коров пасти, и овец доить, и яйца нести, и нереститься за рыб. Лишь бы только не возвращаться обратно.
— Слышь, у тебя градусника нет? — пощупала я голову.
Озноб, тошнота, головокружение вдруг охватили мой уставший организм, ноги далее отказывались стоять. Я стала присматриваться, куда бы лечь.
— Градусник есть, но только для анала козы. Но я и так вижу, что ты больная.
Мне не понравилась формулировка, но ожидание помощи от некультурного паренька было важнее мелких придирок.
Проглотив фразу «сам ты больной», я попросилась прилечь.
— Вон ложись на доски — там гречишный матрас постелен. Мать сшила для ночлега, но пока никто не спал. Говорят, полезно. Сейчас я дам тебе чаю с медом, хотя не думаю, что он поможет.
Я от благодарности хотела обнять сволочь, которая нас кинула в ресторане. Потому что теперь он был спаситель. Удачно, что не в обратном порядке.
Но чернявый отстранился от меня как от проказы и объяснил:
— Ты не простудилась. Скорее всего, ты подхватила трихостронгилидозу.
Светка, которая все это время стояла в третьей позиции, чтобы парень подумал, что она балерина, вмиг потеряла осанку и опасливо спросила:
— А это заразно?
— Да. Трихостронгилидоза — это зоонозная пероральная геогельментоза. Передается через овец, коров или любой другой скот.
— Но я не общалась сегодня со скотом…
Хотелось добавить «кроме вас, ребятки», но я, конечно, промолчала.
— А фрукты немытые ела? — вяло выяснял мою историю болезни чернявый.
— Пока лезла к дому — съела два яблока с земли, — в отчаянии проговорила я и, обессиленная, слегла на гречишный матрас.
— Кстати, я тебе адрес отдала? Посмотри, если не потерял, — попросила Светка, ткнув пальцем ему в карман.
Бумажку нашли, и оказалось, что нам нужен дом четыре. Просто на весу хозяйка написала четверку как одиннадцать. И вовсе память у меня не дырявая.
Парень принес чаю с гречишным медом (похоже, у них дома все лечили гречихой), и я попросила какую-нибудь таблетку, чтобы сбить температуру.
— Тебе нужно противоглистное средство. Это только в городе. Я завтра у матери возьму.
— А если я за ночь умру? — заплакала я от страха.
— Так быстро не умрешь. У тебя сначала все онемеет, потом произойдет обезвоживание, а уже потом — все, — грамотно расписал остаток моей жизни чернявый.
— Подожди, подожди! — взмолилась я. — Какие еще симптомы этой чертовой болезни?!
— Еще расстройство желудка, — припомнил парень.
— Так я не больна! — обрадовалась я, прислушиваясь к внутренним процессам своего организма. — У меня только озноб и головокружение. А тошнота бывает и от высокой температуры!
— Ну, значит, ты простудилась, и у тебя нет трихострогилидозы. Это я на всякий случай предложил, как вариант.
Я легла на узкий матрас, накрылась ватником и пробурчала:
— Ничего себе вариант… Почему не возвратный тиф, к примеру?..
Чернявый удалился со Светкой в другую комнатушку, которая была отделена от моей дырявым байковым одеялом с отпечатком чугунного утюга.
Пока Светка выясняла, откуда у паренька такие глубокие познания в медицине, я думала о старушках из поезда.
«А ведь они правы, старые ведьмы, — человеку на самом деле мало надо. Здоровье, койка под бок и горячий чай с медом. Час назад я готова была петь отходную, думая, что у меня трихо… короче, этот скотский глист. Теперь чувствую, что всего лишь простыла, и, значит, люблю все то немногое, что у меня есть, — крышу над головой, тулуп и гречиху».
Из-за загородки доносилась плавная речь афериста:
— Меня зовут Бэзил. Моя мечта — поступить в Московский медицинский институт, а потом уехать в Америку и там работать.
Светка тихо дивилась наглости амбициозного паренька:
— А козу на кого оставишь?
Что он ответил, я не расслышала, потому что стала засыпать. Но предпоследней мыслью было, что завтра с утра я обязательно помогу ему доить скотину.
«А Бэзил — это Вася по-английски», — догадалась я и провалилась в сон.
Глава 3
Волошин и компания
А на утро все было по-другому!
Проснулась я, когда все уже были накормлены, подоены и выгулены. Легкий южный ветерок шустрил по комнате, гоняясь за мухами. За окошком — фоновые звуки колки-распилки, чириканья птах и вопли домашней птицы. Было обалденно хорошо, потому что жизнь наладилась без всяких трудов с моей стороны. На столе стоял стакан, видимо, козьего молока, а на стуле висело сухое платье. А главное — я была совсем здорова!