Понял только, что теперь должен уехать как можно скорее. Не просто уехать, убежать. Было такое чувство, словно он, Эдуард Листов, как орда совершил свой набег на этот маленький, беззащитный город, ограбил его, взял все лучшее у живущих в нем людей, взамен ничего не оставил, а данью обложил непомерной. И долго еще эти люди будут платить ему, восстанавливать разрушенные жилища и бинтовать раны.
Он же увезет с собой полную чашу вдохновения, и долгие годы будет пить из нее, и гнать неприятные воспоминания и мысли о том, что он что-то кому-то должен.
Отъезд— Грибочки-то, грибочки не забудьте уж, Эдуард Олегович! Хоть и недолгая, а все ж память. Жене кланяйтесь, пусть уж она не сердится на нас, грешных.
Ох, Алевтина, Алевтина! При этих словах чертики веселые так и пляшут в глазах!
— Может, не надо тебе, Аля, на вокзал со мной ходить?
— И, полно! Уж весь город и так знает! Провожу вас честь по чести, Эдуард Олегович!
— Опять ты по отчеству! И на «вы»!
— Так жизнь новая у нас начинается, Эдуард Олегович! Вы, значит, в одну сторону, я в другую. Вы, значит, к жене образованной, а я к грядкам. Огород пора под зиму пахать. Жизнь продолжается. Что погостили у нас, спасибо огромное, что вниманием не обошли, хоть и столичная знаменитость, опять же, спасибо.
— Аля, ну зачем ты так!
— Пора уж. На поезд опоздаете.
Его охватило чувство огромного облегчения оттого, что сегодня последний день его пребывания в этом городе. Скоро, очень скоро придет сюда зима, и потянутся для жителей провинции серые, унылые дни. А ему пора к свету, к новому сезону, к выставкам, восторженным статьям и хвалебным рецензиям в газетах. Давно пора.
Как и положено, посидели минуты три в молчании, на дорожку — и на вокзал. У вагона номер пять неуверенно топчется местный живописец Василий.
— Вы рисунки-то мои возьмите. Может, покажите там, в столице, кому.
— Давай покажу.
— А если сразу скажут, что плохо, так вы уж вовсе про меня забудьте. Ничего, переживем как-нибудь. Наталья-то мне место нашла. Кочегаром в котельной. И платят больше, чем сторожу. Хорошее место, я уж и согласие дал.
— Кочегаром? Да, наверное, так будет лучше. До свидания, Василий… — Надо же узнать, наконец, его отчество! И фамилию забыл спросить. Нет, поздно, все поздно. Да и ни к чему теперь.
— Глянь-ка! Пришла!
Вероника стоит поодаль и к вагону номер пять не подошла. Ему хочется ее окликнуть, да неловко. Если бы не тот день, не тропинка в поле, не стог соломы, не ее отчаянный взгляд: «Что ж? И это счастье?»! Никогда больше он не позволит себе вспоминать тот день.
— Эдуард Олегович? — дергает за рукав Алевтина.
— А? Что? — он не может оторвать взгляд от Вероники. Пусть болит, боль, она тоже на пользу. Без боли радости нет. Когда все будет кончено, и поезд отойдет от перрона, тогда он и испытает огромное облегчение и почувствует, наконец, снова, что жить хорошо.
— Фотографию, что ли, на память какую дайте.
Он машинально лезет в бумажник и достает оттуда небольшую черно-белую фотографию. Нелли снимала его на даче, она же и сунула зачем-то карточку в бумажник. И при этом пошутила: «Любимой женщине подаришь, когда попросит. Удачно получился». И в самом деле, удачно. Художник Эдуард Листов курит, сидя в гамаке, на голове у него светлая шляпа, а в глазах задумчивость и печаль. Ах, Нелли, Нелли, умная ты женщина! Уже соскучился! Скорее к тебе!
— Граждане пассажиры! До отправления поезда осталось пять минут! Просьба к провожающим покинуть вагоны! Граждане пассажиры…
— Ну, вот и все. Аля, прощай! Василий, всего хорошего тебе и удачи!
— И вам того же, Эдуард Олегович!
Но где Вероника? Надо же! По перрону к ней бежит Андрей! Будто бы хочет удержать, торопится даже. От чего удержать? Не за ним же в Москву собралась, и не под поезд же? Правильно, Ромео, держи ее крепче!
— Возьмите меня с собой!!!
Милая, провинциальная девочка, да куда ж мне тебя брать? Не одну здесь бросаю. Вон как тебя любят! Ничего, обойдется. Приехала столичная знаменитость, вскружила голову. Банальная история, каких тысячи. И все, слава богу, кончаются хорошо.
— Прощай, Вероника!
Окурок сигареты летит на перрон. Поезд тронулся, они медленно уплывают в прошлое: Алевтина, Василий, Вероника, Андрей… Город, в котором он нашел себя и который теперь надо забыть как можно скорее.