– С какой целью вы приехали сюда сегодня? Судя по всему, вы без кофе.
– Если хотите кофе, он ждет вас, – парирует он. – Но на сей раз вы будете пить его вместе со мной.
– Я…
– Сегодня пятница, Шарлотта. Сходите со мной на свидание.
Причин отказать ему – столько, что не счесть. Прошлое моей матери. Настоящее моей сестры. Мое будущее.
– Одно свидание, – продолжает он низким, почти гипнотическим тоном. – Скажите да. Что вы можете потерять?
Все, думаю я.
Но сердце в груди трепещет. В голове плывут безумные мысли о том, как я снова окажусь рядом с ним, буду вдыхать насыщенный пьянящий аромат его одеколона – и, может быть, он снова ко мне прикоснется. Это все, что мне нужно: пару мгновений с ним, и тогда я смогу забыть о нем навсегда. Я знаю, что торгуюсь с собой. Но мне все равно. Я чувствую, что сдаюсь.
– Если я один раз схожу с вами на свидание, вы перестанете сюда приходить?
– Клянусь, – отвечает Тэйт, и, подняв глаза, я вижу, что он прижал ладонь к стеклянной двери, словно для того, чтобы скрепить договор. Моя кожа вспыхивает так, словно он прикасается ко мне. Я кладу трубку, потому что не уверена в том, что мой голос будет звучать ровно.
Я намеренно заставляю Тэйта ждать, не торопясь заканчиваю дела в магазине. Радуюсь возможности вернуть себе самообладание. Выйдя наконец на улицу, вижу, что Тэйт стоит прислонившись к машине, и мое сердце снова начинает бешено колотиться. Он улыбается, и на мгновение его лицо становится более открытым, чем за все время с момента нашей первой встречи.
– Итак? – говорю я, надеясь, что в такой темноте он не заметит румянца на моих щеках.
– Ты об этом не пожалеешь, Шарлотта.
Мы идем по бульвару Сансет, где вдоль тротуара тянутся бесчисленные кафе, с их желтыми и красными зонтами, круглыми столиками, покрытыми белыми скатертями, и сидящими за ними людьми, которые потягивают коктейли, дыша мягким вечерним воздухом.
На протяжении нескольких кварталов Тэйт хранит молчание, и меня это устраивает. Я боюсь того, что он может сказать, если заговорит. Или того, что я могу ему ответить. У меня такое чувство, словно все это мне снится, однако внутри нарастает волнение, напоминая о том, что я не сплю.
– Ты голодна? – наконец спрашивает он, проводя рукой по своей стриженой голове. По короткому ершику волос можно догадаться, какого они цвета. Скорее всего, темно-каштановые.
– Наверное, – отвечаю я, потирая запястье, на котором нарисован кривобокий треугольник – самодельная татуировка, сделанная синей шариковой ручкой.
– Есть одно отличное место в паре кварталов отсюда. «У Лолы».
Я смеюсь, но потом смотрю на Тэйта и вижу, что он абсолютно серьезен. Один ужин в этом ресторане стоит больше, чем я зарабатываю за неделю.
– Они нас вообще впустят?
– А почему нет?
– Потому что мы… – Я делаю паузу, подыскивая правильные слова, затем замечаю идущую нам навстречу парочку. На молодом человеке – легкий серый костюм, он говорит по телефону, не обращая внимания на свою спутницу на высоких шпильках, которая держит его за руку. – Потому что мы – не они. – Я едва заметно киваю в ту сторону, когда парочка проходит мимо нас: воплощение элегантности и утонченности.
Тэйт изумленно улыбается, покосившись на меня.
– Верно подмечено, – соглашается он. – Тогда мы проберемся туда через задний ход. Я знаю одного парня с кухни. – Один уголок его рта приподнят, а в глазах светится озорство. Я качаю головой.
Но не перестаю идти. И не говорю ему, что мне, вероятно, стоит вернуться к цветочному магазину, где я оставила свою машину. Что мне лучше поехать домой. Я не хочу признаваться себе в этом, но мне нравятся эти ощущения: волнение в животе, прилив тепла к шее и щекам, всякий раз, когда он на меня смотрит. Только одно свидание, напоминаю я себе. Одно свидание не собьет меня с пути. Всего одно свидание, и Тэйт оставит меня в покое.
Я почти что верю себе.
Впереди мерцают окна ресторана «У Лолы», освещенного в основном лишь пламенем свечей. Мы с Карлосом не раз неспешно прогуливались мимо этого ресторана: Карлос надеялся подстеречь одного из своих многочисленных голливудских кумиров, а я составляла ему компанию. Но нам так и не повезло. Почти невозможно разглядеть лица людей, сидящих в зале, потому что там слишком темно. В этом и смысл, я уверена.
Когда мы подходим ближе, Тэйт быстро берет меня за руку и тянет в переулок. У него теплая и сильная ладонь, и у меня перехватывает дыхание. Он ударяет кулаком по металлической двери, а потом снова поворачивается ко мне. На его лице нет улыбки, но глаза сияют.