Ах, этот тонкий йоркширский юмор, подумала Энни. Тут у них сплошные шутники. Вроде Друри и Хакетта. Наверное, есть что-то особенное в местной воде. Или в пиве.
— Похож? — спросила Энни, вытаскивая из портфеля фотографию Ваймена.
Бармен ее изучил.
— Угу, — наконец сказал он. — Прям тютелька в тютельку.
— Значит, это он?
Бармен хмыкнул.
— Будем считать, что ответ положительный. Во сколько он сюда заходил?
— Около семи часов вечера. В воскресенье.
По словам Кэрол, дневной спектакль закончился в половине пятого. От Иствейла сюда уж никак не два с половиной часа езды. Или Ваймен куда-то заезжал по дороге, или просто бесцельно колесил по округе. Скрывался от преследователей из МИ-6.
— Долго он у вас просидел? — уточнила Энни.
— Два стакана.
— Это сколько?
— Зависит от того, на сколько времени хватит.
— Вы что, хотите, чтобы мы прикрыли вашу лавочку и отвезли вас в Иствейл на допрос? — навалившись на барную стойку, поинтересовалась Уинсом. — Это мы запросто.
Бармен изумленно захлопал глазами. Рабочие прыснули со смеху, и бармен покраснел.
— Часа полтора, — выдавил он.
— Как вам показалось, в каком он был настроении? — продолжила выяснение Энни.
— Кто ж его знает?
— Попробуйте вспомнить. Был чем-то расстроен? Или, наоборот, был веселым? Может, вел себя агрессивно? Или нервничал?
— Да ничего такого. Сидел себе тихонько, ни к кому не приставал. Устроился вон там в уголке и потягивал пиво.
— Что он при этом делал? Читал книгу? Газету? Журнал? Смотрел в мобильник?
— Ничего такого. Просто сидел. Вроде как о чем-то думал.
— Значит, думал, говорите?
— Мне так показалось.
— Откуда тебе знать, умник, у тебя вообще думалка не работает, — заметил один из работяг, его приятель весело расхохотался.
Уинсом строго на них посмотрела, бедняги нервно заерзали на стульях.
— Он о чем-нибудь говорил? С вами или с посетителями?
— Нет.
— Он был один?
— Дак я уже сказал, один он сидел за столом.
— К нему кто-нибудь подходил?
— Нет.
— А после того, как он ушел, никто его не разыскивал?
— Только вы.
— Вы не видели, куда он отправился?
— Это как? — удивился бармен. — Я ведь тут, за стойкой. Дорогу отсюда не видать.
— Ясно. А куда он мог пойти?
— Откуда мне знать?
— А вы подумайте. Тут есть поблизости какие-нибудь отели, где можно переночевать?
— Дальше по дороге вроде есть молодежный хостел.
— И про ферму Брирли не забудь, — подал голос один из рабочих.
— Что за ферма? — заинтересовалась Энни.
— Брирли. Они пару лет назад амбар перестроили под спальни, сдают теперь комнаты с завтраком. Это в полумиле отсюда, по пути к Кинсбеку. Не пропустите — у них огромная вывеска.
— А еще что-нибудь тут есть?
— Нет. Все остальное больно уж далеко, пешком отсюда не добраться.
— У него закончился бензин, — объяснила Энни.
— Гараж Берта по воскресеньям работает до пяти, — сказал бармен, — так что там ему бы точно не помогли.
В этот момент дверь паба открылась, и все вновь обернулись.
— Вот ведь счастье привалило, — пробормотала еле слышно Энни. — Дурри и Хамшкет вернулись.
— Друри и Хакетт, — поправил ее один из парочки. — Мэм, — добавил он после многозначительной паузы.
— Ну как успехи? — спросила Энни.
— Никак. Его там не было. Там вообще уже закрыто.
— Понятно. — Энни допила одним глотком колу. — Сегодня поисковую операцию начинать не будем, уже темно, но можно хотя бы обойти некоторые дома. Начнем с хостела и фермы Брирли. Задача ясна?
— Но мы еще свой участок не объехали, — запротестовал один из патрульных.
— Или желаете, чтобы я позвонила вашему начальнику? — спросила Энни.
— Нет-нет, — забормотал он. — Не стоит. Пошли, Кен, — кивнул он напарнику. — Начнем с Брирли.
Если честно, нельзя было в таком состоянии садиться за руль. Именно эта мысль посетила Бэнкса, когда в предрассветный час он наконец припарковал свой «порше» у родного коттеджа в Гретли. Но от Лондона его воротило. Швырнув в Темзу мобильник, он почувствовал, что больше ни секунды не может там оставаться.
Сама поездка домой прошла без особых происшествий. Бэнксу хотелось громкого, пронзительного рок-н-ролла, а не заунывных баллад, поэтому он поставил сборник хитов «Лед Зеппелин». Первой же оказалась песня «Я был потрясен и смущен». Очень кстати. Остаток дороги прошел под аккомпанемент гитарных соло, воспоминаний и вспышек ярости, сменявшихся тупым смирением. Вообще-то ему крупно повезло, что остался жив, никуда не врезался… Он даже не помнил, как доехал до дома, — вспоминался лишь грохот музыки, хоровод красных стоп-сигналов и ослепительное сияние фар встречных машин.