Ну и что теперь?
– Я правда очень за него извиняюсь. Хави – классный парень, просто манеры иногда
отстойные. И еще у него проблемы с чувством такта. В том смысле, что он не знает и не хочет
знать, что это такое.
– Ага, очень похоже на Хейзл. – Я не собиралась ее упоминать, но это было вроде как
неминуемо. – Мою соседку. Она меня сегодня так выбесила. Хейзл – моя лучшая подруга, но
иногда она чертовски действует на нервы. Сегодня она зашла слишком далеко.
Я снова чувствую, что вот-вот расплачусь, но проглатываю слезы. Джетт посылает мне
сочувственный взгляд, от которого хочется куда-нибудь спрятаться.
– Друзья иногда могут быть жестокими, правда?
Я киваю.
– Им сходит с рук то, что ты не простил бы незнакомцу.
– Как я тебя понимаю.
И тут мы начинаем разговаривать. О друзьях, о соседях, о том, что нам не по вкусу, о
детских травмах и просто каких-то моментах из жизни. Он снова заставляет меня хохотать.
Начав смеяться, я не могу остановиться.
Мы общаемся, пока во мне снова не просыпается чувство голода. Мы идем на кухню,
вытаскиваем кучу всевозможных продуктов и делаем самые непредсказуемые начос3 в мире.
Плавленый сыр «Велвита», черная фасоль, помидоры, остатки цыпленка, пепперони, кайенский
перец, лук, острый соус.
3 Закусочное блюдо мексиканской кухни; хрустящие кукурузные чипсы, запеченные с сыром и перечным соусом. Подается со
сметаной, овощами, оливками (возможны вариации) и соусом гуакамоле (авокадо с чесноком).
23
– Выглядит одновременно отвратительно и восхитительно, – говорю я, когда мы засовываем
нашу бурду в духовку.
– И все-таки мне кажется, что хот-доги добавили бы изюминки, – заявляет он, устанавливая
таймер и опираясь на кухонный стол.
– Тогда получилось бы слишком много мяса, – кривлюсь я.
– Теперь это так называется?4
Услышав эту ужасную шутку, я закатываю глаза:
– Ага, а незрелый у нас Хавьер.
Джетт снова улыбается, и мне приходится бороться с огромным желанием лизнуть его лицо.
Понятия не имею, откуда мне в голову пришла эта мысль. Раньше у меня никогда не возникало
стремления лизнуть чье-то лицо. Временное помешательство?
– У меня что-то на физиономии?
Ну вот, я опять попалась на разглядывании, пока раздумывала над проблемой лизания лиц.
– Не-а, ничего нет.
Мне удается соврать не моргнув глазом. Похоже, у меня получается все лучше и лучше.
Просто нужно немного практики.
Когда начос уже почти готовы, у Джетта звонит телефон. Услышав звук дыхания Дарта
Вейдера вместо мелодии звонка, я до смерти пугаюсь, но тут Джетт берет трубку.
– Привет… Нет… Нет. НЕТ. Ты пьян. Пока. – Он смотрит на телефон и качает головой. –
Клянусь, если мне снова придется вытаскивать его пьяную задницу, я свяжу его, разрисую ему
членами все лицо несмываемым маркером и наделаю миллион фоток.
– Хавьеру?
– Да. Он пока не окончательно напился, но еще один бокал – и он начнет плакаться о коте,
потерявшемся, когда Хави было десять. Если мне снова придется это выслушивать, я за себя не
ручаюсь.
Джетт стонет и переводит взгляд на духовку.
Звенит таймер.
– Мне, наверное, лучше отправиться за ним. У Хави уже есть штраф за вождение в нетрезвом
состоянии, и еще один ему не нужен.
– О, хорошо. Я только вызову такси. Нет проблем.
Джетт смотрит на меня, и я тоже это чувствую. Мне не хочется уходить. Несмотря на всю ту
чушь, что я сегодня несла, мне нравится быть с ним. Да, конечно, я знаю парня всего несколько
часов, но иногда ты встречаешь кого-то – и бац! Вы понимаете друг друга с полуслова. А если
вы понимаете с полуслова извращенное чувство юмора друг друга, то еще лучше.
– Если хочешь, мы можем забрать его по дороге, а потом я заброшу тебя домой. Подвезти
тебя – самое меньшее, что я могу сделать.
Он уже меня подвез, впустил в свой дом, поддался мне, когда я заставила его смотреть
«Дрянных девчонок», поцеловал меня в затылок и бедро и приготовил мне начос. Еще немного
– и я буду у него в долгу, или по крайней мере мне придется послать ему благодарственную
открытку.
– Пожалуйста, – просит он, оборвав мои возражения.
– Ладно, но ты просто меня подвезешь, или же я окажусь у тебя в долгу.
Я что, флиртую с ним? Это прозвучало игриво? Я в этом совершенно не разбираюсь.
– Думаю, я не буду иметь ничего против, – говорит он низким голосом, слегка улыбаясь. И