В конце концов мы фотографируемся ВЕЗДЕ. Когда спим в кровати в мебельном магазине,
когда гоняем на картах, когда расхаживаем с важным видом в глупых шапках, когда идем в
книжный магазин и беспорядочно переставляем книжки на полках, когда покупаем билеты в
кинотеатр на один фильм, а прокрадываемся на другой. Кроме того, мы проносим с собой на
сеанс ланч, куда входят несколько сэндвичей с курицей, картошка фри и две банки с содовой. Я
уже давно так не веселилась. Так давно, что даже думать об этом не хочется. А еще мы повсюду
оставляем журавликов, и их тоже фотографируем.
Меня не волнуют ни мои подруги, ни их мнение обо мне, ни занятия, ни семья – вообще
ничего. Есть только мы с Джеттом. Мы молоды и развлекаемся на всю катушку.
Я понимаю еще кое-что, когда мы сидим в кино и поедаем картошку друг друга.
Он мне небезразличен. Очень. Не уверена, можно ли назвать это любовью, но мои чувства
весьма к этому близки. Ну или по крайней мере, они ближе к любви, чем все, что я когда-либо
прежде испытывала.
Этот случай как раз из тех, когда нужна лучшая подруга, но я сейчас со своими не
разговариваю, так что приходится держать все в себе, пока мы с Джеттом возвращаемся к нему.
Мы собираемся остаться у него на ночь, а Хави хочет с нами поужинать. Джетт не вспоминал о
моих подругах весь день, но я понимаю, что должна хотя бы сказать им, где я. Будто они не
знают.
Джетт помогает мне донести купленные продукты до квартиры, и Хавьер радостно нас
приветствует.
– Так-так-так. Великолепная парочка вернулась. Как прошел день?
Он откидывается на спинку дивана и поигрывает бровями.
– Ну, мы ограбили банк, купили наркотики, а потом продали их, после чего украли конфеты
у детишек и угнали и взорвали парочку автомобилей. День вышел насыщенным, правда? –
оборачиваюсь я к Джетту, но тот только смотрит на меня и не говорит ни слова.
Хави хохочет.
– Ты мне нравишься. Можешь зависнуть тут, когда закончится этот маленький спектакль.
Почему бы тебе не рассказать обо всем подругам? Или кто они тебе теперь. Я имею в виду, к
чему продолжать этот цирк? Ясно же, что вы двое не хотите Липовых Отношений.
Что? О чем он?
99
Смотрю на Джетта, но он буравит Хави сердитым взглядом. По-моему, я что-то упускаю.
Что-то важное.
– На этом я собираюсь заткнуться, – заявляет Хави.
Он выхватывает у Джетта пакеты с покупками и, громко напевая, направляется в кухню, а я
поворачиваюсь к Джетту.
– Не хочешь объяснить?
– Нет, – резко и зло отвечает мой Липовый Парень.
Я всего пару раз прежде слышала этот его тон, но после всех нарушенных нами сегодня
правил я настроена по-боевому, поэтому не собираюсь оставлять его в покое.
– О чем он говорит, Джетт? Ответь мне!
Касаюсь его руки, но он отворачивается от меня.
– Просто забудь, Шеннон. Оставь. Все. Как. Есть. Я не могу говорить об этом с тобой.
Он был зол, когда разговор начался, но теперь буквально умоляет. Точно так же, как
настойчиво просил не задавать вопросов, когда я расспрашивала его о семье. Он просто не был
готов говорить об этом.
– Прекрасно. Найдешь меня, когда созреешь.
Обхожу его и иду в кухню. Веселая часть дня закончена, и теперь я немного раздражена, но
это не остановит меня от приготовления самых эпических в мире начос и последующего их
истребления.
Так что именно этим я и занимаюсь, а Хави мне помогает. Джетт молчаливо и отстраненно
наблюдает за нами. Сейчас до него не достучаться. Хави чувствует висящее в воздухе
напряжение, так что ведет себя еще жизнерадостнее, чем обычно.
– Твои подружки снова разрывают мой телефон, – тихо говорит Джетт, показывая мне
сообщения.
Они пестрят заглавными буквами и довольно убедительны. Мне по-прежнему не хочется
видеть девчонок. Я высказала все, что хотела, и им надо сесть и немного подумать над моими
словами. Им что, делать больше нечего, кроме как волноваться обо мне?
Прошу Джетта не обращать внимания на сообщения, что он и делает, выключая телефон.
Хватит!
Мы готовим начос просто астрономических размеров. Хот-доги, гамбургер, пепперони,
острый соус, перчики халапеньо, оливки, лук, помидоры, свежая кинза и другая зелень,
курятина, лобия, грибы и два разных сорта сыра.
– Это какие-то, мать их, безумные начос, – замечает Хави, пока мы наблюдаем за
пузырьками плавящегося в духовке сыра.