Пройдет вечность, прежде чем все это приготовится, учитывая, сколько там разной хрени, но
мы терпеливы. Ну, по крайней мере я.
– Думаю, я… ненадолго пойду к себе, чтобы не мешать процессу готовки, – говорит Хави,
переводя взгляд с меня на Джетта. Сама тактичность.
Как только дверь его спальни закрывается, Хавьер врубает музыку на полную, так, чтобы не
было возможности подслушать, даже если бы очень захотелось.
– Что с тобой такое? Я понимаю, ты не желаешь, чтобы я задавала вопросы, но я буду. Если
ты не хочешь этого делать, то нам необязательно это делать. Можешь прямо сейчас сказать
слово. Покончить с этим. Одним махом.
Джетт облизывает губы и вцепляется в крышку кухонной стойки.
– Я не хочу с этим кончать.
– Ну, у нас все еще остается неделя или около того.
– Нет, я не желаю, чтобы все закончилось через неделю. Я не желаю, чтобы это
закончилось… вообще.
Повисшая после этих слов тишина заставляет меня тяжело сглотнуть. Смысл слов Джетта
ускользает от меня, пока я пытаюсь осознать, что он только что сказал. Я чуть не прошу его
повторить, чтобы убедиться, что все правильно расслышала.
– Пожалуйста, скажи что-нибудь. Я не хотел тебе об этом говорить, но ты загнала меня в
угол, Шен.
– Погоди, я думаю. Это довольно неожиданно. Я этого не планировала. То есть я знаю, что
влюблена в тебя, но не представляла, что ты…
100
Осекаюсь на полуслове. Ой! Я не собиралась ему об этом сообщать.
– Ты в меня влюблена?
Голос Джетта такой тихий, что я его почти не слышу.
И тут срабатывает дурацкий таймер, и его звонок звучит как выстрел. Мы подскакиваем,
словно в нас и правда выстрелили. Я на автомате отодвигаюсь от Джетта, иду к печке,
выключаю ее и вытягиваю начос. Слышу, как сзади подходит Джетт. Он опускает руки мне на
плечи и дышит мне в волосы…
– Шеннон?
В дверь яростно барабанят.
101
Глава 19
– Твою ж мать! – вырывается у меня, когда Хави вылетает из своей комнаты.
– Не обращайте на меня внимания, продолжайте.
Он смотрит в дверной глазок, а когда поворачивается ко мне, на нем лица нет.
– Это Хейзл. И остальная банда. Что мне делать?
Джетт пятится подальше от меня, и в моей голове полный сумбур от быстрого поворота
событий.
– Мы можем закончить попозже, – говорит Джетт, отступая от меня еще на шаг.
Он снова закрылся, так что даже если я пошлю подруг подальше, сейчас мы с ним ничего не
решим.
Хейзл снова барабанит в дверь.
– Ну давай же, Шен. Я же знаю, что ты там. Просто хочу убедиться, что ты в порядке. Я за
тебя волнуюсь и скучаю по тебе, и девчонки тоже здесь, и чувствуют себя еще дерьмовее, и они
хотят извиниться. Так что скажи Хави, чтобы он нас впустил.
Вздыхаю, но киваю Хави. Наверное, идея дать им немного поразмыслить о том, что они
наделали, была дурацкой.
Он медленно открывает дверь.
– Я впускаю вас, потому что меня попросила Шеннон. Если она скажет, что хочет, чтобы вы
ушли, то вы уйдете. Ясно?
Хави немного напрягает бицепсы, так, на всякий случай.
– Ты теперь у нее вышибалой заделался? – спрашивает Хейзл, направляясь мимо него
прямиком ко мне.
Она пытается меня обнять, но я отступаю. Остальная «банда» плетется за ней с таким видом,
словно их на смертную казнь ведут.
– Ты оставила телефон, и я с ума сошла от беспокойства. Я знала, что ты здесь, и тебе нужно
какое-то время, но я так больше не могла. Нам надо все обсудить. Терпеть не могу ссориться.
И тут она разражается слезами. Безобразными рыданиями со всхлипываниями и
подвываниями. Этого достаточно, чтобы я растаяла и обняла ее. Как и в предыдущий раз. Мне
невыносимо видеть ее такой расстроенной.
– Мне очень жаль, что я так с тобой обращалась. Ты права. Я злоупотребляла твоим добрым
отношением и давила на тебя, и это было неправильно, теперь-то я понимаю. Я все что угодно
сделаю, лишь бы мы снова стали лучшими подругами. Ты делаешь меня лучше. Я была такой
сучкой, пока не встретила тебя.
Последняя фраза заставляет меня рассмеяться.
– Я знала, что ты сучка, Хейз. И не ты одна здесь виновата. Мне следовало постоять за себя.
Надо было дать вам всем отпор, когда вы заявили, что я должна пойти и найти себе парня. Надо
было послать вас всех на фиг.
Хави фыркает.
Хейзл шмыгает носом, и я вытираю ее слезы большими пальцами.
– Мне очень жаль, – снова повторяет она.
– Знаю.
Я снова ее обнимаю и слышу, как кто-то опять шмыгает носом. Теперь плачут все девчонки.