— Рейф, — возразила она, когда я хотел ее поцеловать. Она на секунду закрыла свои прекрасные карие глаза, а затем направила на меня свой серьезный взгляд. — Сейчас ты единственный, с кем я могу поддерживать что-то вроде дружеских отношений. Я буду приходить на каждую твою игру, потому что дала обещание Голландке. Ты действительно хочешь этого со мной? Я знаю, как это будет. Тебе любопытно — мы переспим. Может, мне это понравится, может — нет, а может — ты мне очень понравишься, а твой интерес пропадет. И больше не будет таких дней. Ты дамский угодник. Поэтому найди себе другую подружку и позволь мне наслаждаться такими прекрасными днями, как сегодня.
Я сидел шокированный и, мать твою, онемевший.
— Я не говорю, что ты меня не привлекаешь. Поверь, очень привлекаешь, — прошептала она. — Но я не могу лишиться таких дней, понимаешь?
— Понимаю, — ответил я и отпустил ее руку. Пленительные карие глаза сияли от благодарности.
Она задержалась на секунду и открыла дверь:
— Может быть, я была не права. Я думала, что ты один из этих тупых, пустоголовых спортсменов, у которых на уме только мяч и женщины. Но теперь я чувствую, что ты достоин того, чтобы тебя узнали получше.
Уже второй раз за минуту я не мог сказать ни одного гребаного слова.
— Хорошо, увидимся на игре.
6 глава
Шестнадцать свечей
Элис
Мое тело будто было погружено в лаву. Не в силах ждать и секунды, я содрала с себя пижаму на моменте, где Роки вырубает Аполло Крида, и кинулась под холодный душ. Мои ожоги смахивали на те, что обычно остаются после казни на электрическом стуле. Тело все еще горело, а я закуталась в свой любимый шерстяной плед и выбрала новый фильм: «Шестнадцать свечей».
Фильмы Джона Хьюза были моими самыми любимыми. Они перевернули мою жизнь. Я собрала целую коллекцию, лелея столь недооцененную картину «Нечто замечательное», как женщины лелеют свои любимые туфли. Мои фильмы были всем для меня. Они были моими лучшими друзьями, наперсниками и учителями, когда жизнь стала поистине трудна.
В мой первый день в Корнельском университете нас спросили на одном из гуманитарных занятий: что бы вы спасли при пожаре?
Когда я сказала, что спасла бы свою коллекцию фильмов, на меня все странно посмотрели. Профессор спросил, почему же я хочу спасти то, что так легко заменить. Сначала я хотела сказать, что они принадлежали моему отцу и дороги мне как память, но вместо этого я ответила: Джейк Райан.
Меня покоробило, что никто меня не понял. Ведь я ссылалась на фильм, которому было почти столько же лет, сколько моим одногруппникам.
Я думала об этом всю ночь, пытаясь понять, что же со мной не так. Я внимательно слушала ответы других, тоже пытаясь их понять. Чаще всего отвечали: системный блок, iPad и телефон. Другие называли семейные фотографии, любимых с детства домашних питомцев, драгоценности. В эту же ночь, пересматривая фильм, я кусала губы от обиды от того, что не отвечала более уверенно.
ДЖЕЙК РАЙАН.
Мужчина мечты.
Прекрасный принц, который хоть и имел все, что делало его жизнь прекрасной, но присмотрелся, нашел и влюбился в ту, что была не такой, как все. Неудивительно, что я так любила этот фильм и Джейка. Они олицетворяли мечту всей моей жизни.
В этот момент я вспомнила о Рейфе, и поняла, что не могу не думать о нем. О его прекрасном теле, красивых добрых глазах. Господи, а его низкий певучий южный голос… Он оказался не таким ограниченным, как я изначально думала. Мы разговаривали не так уж много, но для меня он оказался интересным собеседником. Скорее всего, большинство женщин с легкостью раздвигали перед ним ноги, не заставляя его открывать свои чувства.
Он возбуждал во мне любопытство, но, тем не менее, я верно угадала его намерения. Когда он так легко сдался из-за моей просьбы не выходить за рамки дружеских отношений, я знала, что вызвала в нем интерес. Ведь я должна была быть на седьмом небе от счастья, что я возбуждала такого мужчину. И хоть я и не была профи по части свиданий и секса, я знала, что из этого ничего хорошего не выйдет, если я позволю Рейфу прикоснуться ко мне, потому что именного этого я и желала.
Это было бы райски хорошо — временное наслаждение для него и новая тяга для меня. За несколько часов он может стать для меня всем. Или, возможно, он окажется лузером в постели, который отвратительно целуется и у которого воняет изо рта. Фантазия всегда оказывается лучше реальности, не так ли? По крайней мере, я пришла именно к этому выводу.
Но образ Джейка Райана, как сексуального бога, крутился у меня в мыслях. У Рейфа не было такого проникновенного взгляда. Ладно, может и был, но не настолько проникновенный. Я закрыла глаза, мысленно возвращая Джейка обратно на вершину пьедестала.