Выбрать главу

— Рейф, — прошептала я и прижала руку к груди, сдерживая рвущееся наружу сердце.

Почувствовав, что плотина наконец-то рухнула, я взглянула на Голландку и хрипло сказала:

— Ты знала, что одна песня может всё изменить?

Голландка подняла глаза к небу, ярко засвеченному фиолетовыми вспышками. Из динамиков послышалась песня Принса. Каждое слово западало прямо в душу. Не выдержав, я расплакалась, наконец, выпуская наружу всю свою любовь и сердечную боль.

— Рейф, — прошептала я снова, теряя связь с реальностью.

Я взглянула на пурпурные облака, которые расцвечивали парк лучами прекрасного света, созданного специально для меня. Отчаянно надеясь найти признаки присутствия Рейфа, я огляделась по сторонам, но его нигде не было. Прошло несколько секунд, и моё сердце готово было выскочить из груди: я почувствовала, как кто-то сжал мою левую ладонь. Повернувшись, я увидела ободряюще улыбавшегося Энди, который уставился в расцвеченное небо и кивнул головой. По его глазам было видно, что он гордился своим лучшим другом.

Рейфа здесь не было... но он здесь был.

Целых семь минут, пока звучала песня, я купалась в его любви, и этого было достаточно.

Я сжала ладонь Энди и, слушая песню, просто поплыла по течению. В кульминационный момент композиции на стадион обрушился дождь из пурпурных сверкающих блёсток. В восторге от прекрасного зрелища толпа снова взревела, а я, проглотив оставшуюся боль, шёпотом поблагодарила небеса за каждую прожитую минуту последних месяцев. Окрыленная новой надеждой, я обняла упирающуюся Голландку.

— Так это было для тебя? — спросила она, наконец-то сжав меня в своей медвежьей хватке. — Ну, что ж, юная мисс, я могу повториться: я же тебе говорила.

Я кивнула и отстранилась. Голландка посмотрела на меня и уточнила:

— Увидимся на следующей игре?

— Я приду, — ответила я с энтузиазмом.

Она собралась покинуть свой второй дом, чтобы вернуться в первый, а я повернулась к Энди и рухнула ему на грудь.

— Господи, как же я его люблю, — прошептала я.

Народ продолжал расходиться, свет на стадионе зажегся, высветив облачка рассеивавшегося дыма.

— Уверен, что это чувство взаимно, куколка, — прошептал мне в ответ Энди.

Я отстранилась и улыбнулась.

— Хорошая игра, Энди, — заявила я и бросила на него восхищенный взгляд. — Ты в порядке?

— Пошли лечить свои разбитые сердца, — сказал он дрогнувшим голосом.

Я вопросительно на него взглянула, и он кивнул: Кристина уехала. Проглотив готовое вырваться возмущение по поводу её неожиданного отъезда, я решила, что, возможно, оно и к лучшему. Нам всем требовалось время.

— Полный звездец, — кивнув, прокомментировала я и пошла за Энди к проходу.

Рейф

— Хембри, на выход, — услышал я, как за дверью душевой меня позвал тренер питчеров.

— Иду, — выкрикнул я, закончив смотреть видео с Элис.

Я всё видел. И момент, когда она поняла, что происходило, тоже. Я не отрывал взгляд от видео, снятого на телефон Энди, и видел, как черты её прекрасного лица исказились, а потом полились слёзы. Элис, улыбаясь в свете ярких небесных огней, выглядела, как никогда, потрясающе. Я почувствовал внутри обжигающую боль и укол зависти к тем, кто находился с ней рядом.

В аэропорту, чтобы просто отойти от Элис, мне пришлось засунуть поглубже все свои эмоции, что так и рвались из груди. Я не хотел торопить события, я хотел, чтобы между нами и дальше всё развивалось естественно. Я открыто заявил о своей любви. Я сказал ей, что не бросаю её, что она никогда не будет одна. Я говорил серьезно и сдержу своё обещание. Но связать ей со мной своё будущее я предложу лишь тогда, когда буду уверен, что Элис действительно этого хочет. Когда я со всей искренностью целовал Элис на прощание, она держалась стойко и сохраняла невозмутимый вид. А я, с неохотой отпустив её и направившись к зданию аэропорта, ощущал, как разрываюсь напополам, и изо всех сил старался не оглядываться назад. Но прошло буквально несколько минут, и я, сдавшись, как дурак, метался в попытке отыскать её машину. Я нашёл её, но опоздав всего на какие-то полминуты, запустил вслед уезжавшему «Приусу» перчатку. Я не знал, что скажу Элис, но видя, как её машина становилась всё меньше, чувствовал, что она увозила с собой и моё чертово сердце, и мою душу. Я любил Элис, и доказать это я мог, только сдержав своё слово и сохранив ей верность, неважно, сколько времени пройдет. Я был в полном раздрае: одна часть меня желала увидеть исполнение мечты, а другая часть ненавидела треклятую судьбу, которая всё усложнила, и тряслась от страха потерять самого дорогого мне человека.