Наверное, теперь они звонят в отель от имени компании, которая служит им вывеской, и заказывают один из перечисленных мной номеров. На самом деле не имело никакого значения, будет ли это номер над, под или рядом с объектами, пока мы не сможем проникнуть в него и установить аппаратуру наблюдения.
Я отошел от телефона и начал изучать прихваченные со стеллажа проспекты, поглядывая на входные двери.
Потом я мысленно пробежался по списку оборудования, которое надо будет запросить. На первом этапе я сделаю всю работу сам: установлю крепящиеся к стенам «жучки», «жучки» на телефонной линии, голосовые, модем, а также кабели — нужно подключить к телевизору в моем номере, чтобы я мог делать фотографии. На все это у меня уйдет часа три.
На втором этапе, как только Макгир и Керр уйдут куда-нибудь, придется потрудиться техникам из Конторы. В их опытных руках гостиничный телевизор может превратиться в камеру слежения, а телефон — в микрофон.
Через полчаса я позвонил и снова назвал свой номер: 2422. В трубке что-то защелкало, потом раздалось звучание струн неведомого квартета. Пять секунд спустя снова прорезался женский голос:
— Сегодня же улетайте домой. Подтвердите, пожалуйста.
Я подумал, что ослышался. В гостинице проводилась конференция норвежской торговой ассоциации, и ее участники шумной толпой вышли в вестибюль на перекур.
— Не могли бы вы повторить?
— Вы должны сегодня же улететь домой. Подтвердите, пожалуйста.
— Да, понял. Я должен сегодня же вернуться домой.
Связь отключилась.
Я повесил трубку. Странно. Ранее неожиданное окончание «срочной работы» всегда предварялось запиской, написанной зелеными чернилами, в которой глава службы оповещал об этом. Не было ничего необычного в срочном отъезде, но не настолько же поспешном! Может, Симмондс таки решил, что эти люди не так уж важны?
«Ладно, — в конце концов подумал я. — Кто же все-таки облажался? Вы хотели, чтобы я выполнил работу как можно скорее, вот я и выполнил ее».
Я позвонил в агентство и заказал билет на обратный путь. Единственное, что у них было, — место в самолете компании «Бритиш эруэйз», вылетающем в 21.35, а до этого оставалась еще куча времени. Кев и Марша жили всего лишь в часе езды по дороге в аэропорт, так почему бы и нет?
Я набрал другой номер, и трубку снял Кев. Сначала его голос звучал настороженно, затем он узнал меня.
— Ник! Как дела?
Судя по всему, он был действительно рад меня слышать.
— Ничего, нормально. Я в Вашингтоне.
— Что ты тут делаешь? Впрочем, нет, не хочу знать! Заедешь повидаться?
— Если вы не заняты. Я уезжаю сегодня вечером, возвращаюсь в Англию. Так что загляну на минутку, ладно?
— Можешь оторвать задницу и приехать прямо сейчас? У меня тут кое-что наклевывается, но мне интересно было бы знать, что думаешь ты. Тебе правда понравится!
— Без проблем, дружище. Сейчас возьму у гостиницы машину и прямиком к тебе.
— Марша приготовит что-нибудь сногсшибательное. Я скажу ей, как только она вернется с детьми. Поешь с нами, а потом я отвезу тебя в аэропорт. Ты не представляешь, какие у меня тут дела. Твоим друзьям там, за океаном, придется попотеть.
— Я не могу ждать.
— Ник, еще кое-что.
— Что еще, дружище?
— За тобой должок — подарок крестнице к дню рождения. Опять ты забыл, дурья башка!
Руля на запад по автостраде, я не уставал гадать, о чем хочет поговорить со мной Кев. Друзья «за океаном»? У Кева не было никаких связей с ВИРА, о которых бы я знал. Он служил в Управлении по борьбе с наркотиками, а не в ЦРУ или каком-нибудь другом антитеррористическом заведении. Кроме того, я знал, что у него скорее административная, а не полевая работа. Я подозревал, что ему, возможно, просто нужна какая-нибудь дополнительная информация.
Я снова подумал о Слабаке Пате и дал себе внутреннее указание не забыть спросить Кева, нет ли у него адреса этого придурка.
Съехав с автострады, я попал в усаженное деревьями предместье. Большие дома окаймляли дорогу, и практически возле каждого стоял микроавтобус на семь человек, а стену гаража украшала баскетбольная корзина.
Дорога, ведущая к жилищу Кева, называлась Медвежьей тропой. Проехав еще примерно с четверть мили, я выкатил на площадь, где было много места для парковки и сомкнутым строем, как на параде, выстроились магазинчики — преимущественно с деликатесами, свечами и мылом. Я накупил сластей для Айды и Келли, которыми, я знал, Марша их не баловала, и еще кое-какие подарки.
Перед магазинчиками протянулся пустырь, словно специально выделенный под дальнейшую застройку. Там возвышались штабеля балок, лежали еще какие-то стройматериалы и стояли прицепы и два бульдозера.