— Наконец-то, — произнес он и прижал к себ.
— Привет еще раз, — я охватила его спину руками.
— Я так соскучился по тебе, детка.
— Я тоже очень скучала, — сказав эту фразу я поняла, что действительно тосковала по нему, хоть и виделись мы с ним полдня назад. — Мы поедем в твой ресторан?
— Да, садись. — Он открыл мне дверцу машины и я залезла в нее. — Как дела? — Спросил он, заводя мотор.
— Отлично, я ведь увиделась с тобой. А твои как?
— Хорошо…
— Как прошла встреча?
— Удачно, теперь в моем распоряжении еще один ресторан.
— Зачем тебе так много таких мест? Ты решил оккупировать Москву?
— Нет, я решил, что это самый выгодный бизнес, потому как все деловые и богатые люди ходят обедать, ужинать и даже иногда завтракать в дорогие и качественные рестораны, а значит они ходят в мои рестораны и не бывает такого, чтобы хотя бы один из них пустовал.
— Здорово…Я бы тоже хотела себе свой ресторан.
— У тебя их будет великое множество. Я обещаю.
— Ну уж нет, я хочу быть независимой и не сидеть ни у кого на шее.
— Это мы еще посмотрим, — Максим усмехнулся.
Что он хотел этим сказать?
— Как там дела у Риты? Она добралась с института?
— У нее все плохо, — Макс вопросительно взглянул на меня. — У нее украли сумку со всеми ее деньгами, она сама не своя…Мы немного поссорились, но быстро помирились и решили, что в этом месяце она не просит денег у папы, а мы ей помогаем.
— Вы хорошие подруги, я рад, что у тебя есть они… — он сказал это с каким-то скрытым лицемерием, но скорее всего у него лишь получилась такая интонация.
— Спасибо, я тоже очень рада, что они есть в моей жизни. Надеюсь мы больше никогда не будем ссориться…
— Вы очень быстро миритесь, поэтому мелкие разлады не должны тебя пугать.
— Наверное ты прав.
Мы уже подъезжали к ресторану и Максим начал искать место где бы можно было припарковаться. Найдя такое, он аккуратно заехал между двумя машинами и выключил мотор. Я взяла свою сумку и открыла дверь.
— Ты сегодня прекрасно выглядишь, — нежно произнес Максим и поцеловал меня.
— Спасибо, — я ответила ему на поцелуй и затем мы вошли в ресторан.
Изнутри он казался еще великолепнее и грациознее чем снаружи. Синяя с золотым отделка придавала ему королевский вид и мне показалось, что где-то я уже видела такое место. Справа от нас оказалась сцена, ее не было видно с улицы. Она была небольших размеров, но моей фантазии не было пределов. Мне казалось, будто бы она предназначена для самых знаменитых людей всего мира, настолько она вписывалась в этот изящный и богатый интерьер.
— Тебе тут нравится? — Спросил Максим.
— Да, очень нравится.
— Проходи, — Максим подвел меня к столику, скорее всего давно уже забранированному и отодвинул для меня стул. — Присаживайся.
Я сделала, как он сказал, затем он сел напротив меня и официант, весьма вежливый и приветливый, поднес нам наше меню.
— Что ты будешь есть? — Поинтересовался Макс.
— Я бы не отказалась от салата фиеста, морковного сока и на десерт пироженого с черной смародиной и клубникой.
— Да и еще принесите пожалуйста теплые роллы с черной икрой и пиццу, — добавил Максим. — Это здесь замечательно готовят.
Я улыбнулась и кивнула головой в знак согласия. На сцене мелькнула какая-то фигура, я повернула голову. Это была женщина лет тридцати, а с ней трое парней, которые устанавливали на сцене музыкальную аппаратуру.
— Здесь не всегда живая музыка? — Поинтересовалась я.
— Вообще всегда, но были неполадки и им пришлось на время отложить свое выступление, — разъяснил мне Максим.
— Что мы будем делать после ужина?
— Я отвезу тебя домой, уложу в постельку, укутаю одеялом и ты уснешь, — Максим смотрел на меня так, будто перед ним сейчас сидит пятидетняя девочка, о которой надо заботиться и не спускать глаз.
— Я серьезно спрашиваю, — я состроила обидчивую гримасу.
— А если серьезно, то я тебе ничего не скажу, сама потом увидишь.
— Ты приготовил для меня сюрприз?
— Да. Кажется, я тебе уже говорил об этом.
— Я помню.
На сцене заиграла музыка, и зазвучал великолепный голос женщины. Она исполняла медленную песню на французском языке. Как восхитительно она пела, мурашки шли по коже, и казалось, что от ее звонкого и чистого голоса блекнет вся красота этого зала, на ее фоне меркнет все, начиная от людей, сидящих в этом зале и до изящной люстры, которая весела неподалеку от нас. Ее огни, словно бесприкословно гасли, как только слышали пение этой женщины и лишь одно осталось непокалебимым, таким же ярким и безупречно красивым-это Максим.