Я достала из розетки провод утюга, положила футболку к себе на кровать и спустилась вниз по лестнице. Мои руки дрожали, а ноги были ватными и с трудом вели меня в назначенное место.
Я вышла на улицу. Он стоял около двери в темно синих джинсах, а сверху была накинута белая ветровка поверх черной борцовки. Какой же он все-таки умопомрачительный! Мои мозги снова прекратили свою работу, и я слышала лишь свой супер скоростной сердцевылет. В глазах появилось легкое помутнение, теперь я понимала выражение «он ослепил меня своей красотой». Я ничего не могла с собой поделать, весь мир сошел из под моих ног, я не чувствовала гравитации, словно не было притяжения и никогда больше и не будет. Я прекрасно помнила вчерашнюю ситуацию, но лишь при его одном только взгляде была готова простить ему все на свете. Мне было стыдно за саму себя, в голову врезались слова Алены: «Ты хочешь позволить ему и дальше так с тобой обращаться?!», но я была не в силах остановить кровь, которая отдавалась у меня в висках и дрожащие от волнения руки…Я была просто не в силах совладать с собой.
— Привет, — коротко бросила я, и остановилась в двух шагах от него.
— Привет, — его голос был настолько мягким и душетрепещущим, что я не смогла сдержать легкой улыбки.
«Идиотка, быстро перестань так себя вести!»-крутилось у меня в голове, но я не обращала на это внимания.
— Как дела? — не найдя других слов бросила я, чтобы поддержать разговор.
— Хорошо, — он украдкой улыбнулся мне, — а твои как?
На данный момент во мне борятся два чувства к тебе-любовь и ненависть. Одно из них орет: «пошли его куда по дальше», а другое настаивает: «пригласи его на чай», одно вручает мне лопату и указывает на место, где земля будет мягче, а у другого уже во всю свистит самовар! Как ты, твою мать, думаешь как у меня дела?!
— Не плохо, — отвечаю я, — зайдешь в дом?
— Конечно, пойдем, — и он зашагал вперед.
Я решила не напоминать ему о важном разговоре, который он собирался со мной провести, если захочет сам начнет. Поднявшись ко мне в комнату, он бросил взгляд на футболку, лежащую на кровати. Я взяла ее и вручила ему в руки.
— Мне приятно, что ты до сих пор хранишь ее у себя, — с дуру ляпнула я.
Его лицо исказила удивленная гримаса, а брови чуточку приподнялись наверх.
— Да? Вчера мне так не показалось.
Твою мать! Моя голова снова начала работать и искать существенный аргумент к его словам.
— Ты про что? — я постаралась изобразить удивленное лицо.
— Я думаю ты знаешь про что. Вчера вечером, когда я вручил тебе ее, мне показалось, я не сделал тебе приятное, а наоборот чем-то обидел. Не хочешь объяснить, чем именно, Даш? — сказал он, важно жестикулируя руками. Ему бы подошла должность судьи мира или вершителя правосудия, да еще и с такой внешностью.
— Мне кажется тебе показалось, ты не мог меня обидеть, а если даже и так, я бы тебе сказала, ты ведь мой лучший друг, — я опустила глаза.
Максим сделал два шага в мою сторону и оказался вплотную около меня. Я могла видеть лишь его стопы. Мое дыхание учащалось, а кровь приливала к лицу. Я чувствовала, как оно горит. Настала гробовая тишина, и я успела уловить его ускоренное дыхание. Интересно, что это могло значить? Его рука коснулась моего подбородка и нежно приподняла вверх, чтобы он мог заглянуть мне в глаза.
— А почему тогда ты потупляешь свои глаза, говоря эти слова? — его лицо было так близко к моему, а голос казался таким властным, но в то же время таким чувственным, пробирающим до самых косточек.
Я не знала, что ему ответить и мои быстро бегающие глаза выдавали меня еще больше.
— Мне уже нельзя опустить глаза? Может быть я как настоящая хозяйка решила проверить нет ли у меня пыли на полу.
— Пытаешься шутками отмазаться? У тебя ничего не выйдет, — он приблизился еще ближе и приподнял мое лицо еще выше, — я вижу тебя на сквозь, Даша, — он улыбнулся.
— И что же ты видишь?
Он замолчал и я продолжила.
— Я тебе еще раз повторяю все хорошо, мне действительно было приятно узнать, что эта футболка сохранилась, а не в настроении я была, потому что твое шампанское достаточно крепкое и очень сильно бьет в голову.
— Значит в этом все дело?! — его голос преодолел допустимую преграду громкости.
— Да! — не сдавалась я и отвечала тем же.
Внутри все кипело, кровь бурлила, и я почувствовала как ее горячий приток хлынул в голову. Глаза Макса загорелись.
— Черт, Даша! Я как идиот пытаюсь вытащить из тебя всю правду и извиниться, а ты даже не можешь сказать в чем действительно дело?! — взорвался он и я тоже не вытерпела.