Он что опять заигрывает со мной? Я включила ответную.
— Думаю, в одни мы с тобой не вместимся, но могу одолжить тебе свой бюстгалтер, если у тебя есть пристрастия к женским купальникам, коенчно, — мать моя маковка! Я покраснела от своих собственных слов, а Рита с Аленой чуть не подавились коктейлями.
В трубке не было слышно ничего кроме телефонного шума. Вот так вот! Посмотрим кто кого! Страх и волнение куда — то исчезли, после того как я вступила в игру. Теперь я чувствовала только азарт.
— Эээ, хорошо Даш, я приду. Спасибо за приглашение, — тон сменился на деловой. — А сейчас извини мне нужно срочно бежать.
В трубке послышались прерывистые гудки. Что? Я сейчас совсем не поняла что произошло. Ему не понравилось, что я подстегнула его за женский купальник? Так он первый начал, кто ему виноват? Или это его манера общения такая расположить к себе собеседника, пошутить, а потом внезапно стать серьезным и уйти без объяснения причины?
Я медленно убрала телефон от уха, не понимая действий Макса. По взгляду девчонок было видно, что они тоже не до конца поняли наше с ним общение.
— Что произошло? — тревожно спросила Рита.
— Не знаю. Он сказал, что обязательно придет, а сейчас ему нужно срочно бежать, — процетировала я.
— Да твою мать через мать! Что за человек?! Что у него на уме?! Что он хочет от тебя?! Я его вообще не понимаю! — не вытерпела Алена. У меня было чувство, будто она сейчас перевернет стол от пылающей ярости, но слава Богу этого не произошло.
Она была права. Я тоже не понимала его. Но именно это меня и притягивало в нем. Та неясность и скрытность, та переменность, которой он не в состоянии управлять. Я хотела выяснить, что он чувствует ко мне на самом деле, чего хочет, но голос внутри меня, который я так старалась не слушать твердил мне не умолкая: «Вспомни всех тех, с кем он общался раньше. Вспомни как это было, вспомни как он флиртовал с ними, как заигрывал, а теперь сравни с собой». Я упрямилась и противилась этим словам, мне было страшно и больно представить, что я для него лишь игрушка. Максим не способен на такое со мной, нет, я ему близкий человек и он не станет так поступать.
Но вдруг это получается у него машинально? Что если он не хочет этого? Что если он не специально? Может он даже и не замечает этих действий, которые проделывает с каждой девушкой… Я была в рассеяности. А еще мне было мало того минутного разговора, который так неожиданно прервался. Мне хотелось большего. Я хотела болтать с ним часами и думаю, что без проблем нашла бы тему для беседы. Но хочет ли этого он?
Сколько путаницы. Сколько неясных вопросов. Я ощущаю себя потерявшейся в мире тайного и неизведанного, в мире, где нет границ, нет рамок, где свободно, но так тяжело и неясно, что эта свобода, словно плен, словно заключение, тюрьма для узника и клетка для бесконечности и до беспямятства влюблюнной дурочки, которой так холодно и страшно находиться одной в этом затерянном мире.
— Ладно, — твердо произнесла я. — Мы все купили?
— Вроде да… — уже спокойнее сказала Алена.
— Тогда мы можем отправляться домой.
Я не хотела больше ходить по магазинам. Мои ноги очень сильно гудели от усталости, а глаза слипались на ходу от переутомляемости. Мы направились к эскалатору и спустились вниз. Затем проделав еще несколько таких маневров мы наконец-то оказались у входной двери. Ее стеклянные дверцы плавно разъехались в разные стороны и мы вышли на улицу. Солнечные лучи светили очень ярко. Они словно маленькие молоточки били глаза и от этого было даже немного больновато, но через несколько секунд мы привыкли к этому состоянию и уже не нужно было сопротивляться, прикрывая свою лицо руками.
Быстрым шагом мы направились к машине и она тут же завелась. Окна были затанированы и поэтому мне с трудом удавалось видеть лицо водителя, но я все же представляла насколько сильно он нас ненавидел за то, что мы оставили его на полтора часа высыхать от жары и умирать от скуки. Хотя за это ему и платят. Интересно, если отец Алены ушел от них, откуда тогда у них деньги на содержание водителя и на содержание такого большого дома.
— Алена, а где работает твоя мама? — спросила я, садясь в машину.
— Она же директор крупной корпорации. Ты что забыла? — Алена была удивлена и даже чуточку обиженна.
— Нет. Просто ты обычно рассказывала за папу, а за маму и речи не было никогда…
Как то это странно, что мы никогда не разговаривали о том кем работает мама Алены. Мне всегда казалось, что она обычная домохозяйка.
— А как там она кстати? — поинтересовалась Рита. — Еще не нашла себе нового ухажера?