— Уж постараюсь не умереть.
— Ты же понимаешь, что Комитет тебе помочь не сможет? Я не могу так подставлять организацию. Одно дело — офицеры Охранки, агенты и филёры. Даже представители Первой Канонической. И совсем иное — Радищев. Его Величество только что не в рот ему смотрит, оплотом Отечества числит.
— Не сомневаюсь. Я и не прошу помогать.
Мне хватит и того, что устроят в столице тайные организации, получив списки.
— У тебя ничего не выйдет, — твёрдо сказал Шереметев.
— Ну, тогда не поминайте лихом.
— Владимир… Ты знаешь, что я к тебе отношусь не как к рядовому агенту.
— О, да, я у вас в любимчиках. Не хотите наследника потерять?
— Не хочу, — кивнул Его Светлость.
— Приложу все усилия, чтобы этого не случилось. Но не пытайтесь мне помешать.
Секунд десять мы сверлили друг друга взглядами. Затем Князь вздохнул.
— Поступай, как знаешь! — сказал он.
— Благодарю. Могу я забрать Софию?
— Она-то тебе зачем?
— Соскучился.
— Эй, молодость. Сейчас скажу Марии, чтобы передала ей, что ты приехал. Пусть собирается.
Уже на пороге я остановился и обернулся.
— И, кстати. Ваши паладины разнесли мой любимый «Порше». Папино наследство, между прочим. Так что ещё я хочу «Руссо-Балт» в полной комплектации. Для личных нужд.
— За забирай! — махнул рукой Шереметев. — Только прикончи этого урода Радищева.
Спустя полчаса мы с Софией уже мчались по шоссе в сторону Санкт-Петербурга.
По пути я кратко обрисовал Спящей ситуацию.
— Значит, война с Охранкой? — спросила она, когда рассказ подошёл к концу.
Я кивнул.
— Такой ещё не было.
— И тебе нужна моя помощь?
— Думаю, не помешает.
— Вова… Ты хочешь, чтобы я… убила кого-то? Решил использовать мой Дар? Вернее, моё проклятье?
Это не проклятье, не говори так.
— Но я же ходячая чума!
— Это не твоя вина. Сама знаешь.
— Но…
— Послушай, я помню, что обещал не делать из тебя оружие. И слово своё намерен сдержать. Уровень воздействия твоего Дара можно регулировать с помощью ключа.
София подняла руку и коснулась ожерелья.
— Это правда?
Я кивнул.
— Не обязательно выпускать всю силу. И убивать. Можно вызвать насморк или кашель.
— Но ты ведь не простуду собираешься наслать на Радищева?
— Нет, но и не смертельную болезнь. Тебе нужно только ослабить его охрану. Иначе до него не добраться.
— И ты убьёшь его?
— Сам. Тебе не придётся марать руки. Обещаю.
София вздохнула.
— Мне вообще не нравится, что ты намерен кого-то убить. Но я понимаю, что тебя не отговорить. Иного выхода действительно нет?
Я отрицательно покачал головой.
— Нужно это прекратить. Разрубить гордиев узел. Слишком долго тянется эта охота на меня.
— Хорошо. Я тебе помогу. Надеюсь, ты сделаешь, как обещал.
— Конечно.
Когда мы прибыли в особняк, я достал из сейфа половину денег и скопившиеся дома Иглы. Их следовало отвези в банковскую ячейку. Обернулся быстро, не прошло и часа.
Теперь нужно было ждать, пока Князь загонит тайным обществам списки и сведения, полученные от Островского. Когда начнётся истребление агентов и Охранки, которое вызовет панику, настанет пора действовать.
Из записей Островского я знал, какой протокол активируется в подобном случае. И куда отправится «пережидать» опасность Радищев. Там я его и возьму. Тёпленьким!
Волна убийств захлестнула столицу уже на второй день. Членов «Союза спасения», будь то офицер Охранки, министр или священник, взрывали в машинах, травили, расстреливали в домах и на улицах, сбивали автомобилями, разрывали когтями, сжигали. Не было способа, которым не воспользовались бы убийцы.
Смотревшая по телевизору новости София была сама не своя.
— Пора? — спросила она, когда я вошёл в комнату, где она сидела.
— Рано. Им ещё кажется, что с этим можно справиться. Когда станет ясно, что нет, Радищев покинет город. И вот тогда в игру вступим мы.
На следующий день смертей стало ещё больше. Казалось, столица сошла с ума. Даже золотые пули не могли остановить дорвавшихся до прежде скрытых врагов киллеров. Особенно лютовали чародеи. Эти-то ненавидели всех, кто десятилетиями травил их и загонял, словно бешеных животных. Правда, иногда погибали и они. Но перевес явно был на стороне обществ теней.
— Собирайся, — сказал я Софии, входя в её комнату.
Девушка кивнула.
— Дай мне пару минут.
Когда мы выехали из дома, она долго молчала. Правда, иногда бросала на меня взгляды, словно собираясь что-то сказать. Но так и не сказала.