Вернулся в Изнанку.
Я врезался в аватара и принялся обрабатывать его силовой щит пылающими кулаками. Радищев попятился. Улучив момент, я скастовал заклинание Древа, и вокруг моего противника появились заросли. Он рубанул по ним ятаганом, и магия рассеялась. А затем аватар ловко ушёл вправо и атаковал меня. Каждый щит, который я создавал, исчезал под ударами пылающего красным клинка. Иногда мне удавалось врезать по силовому полю противника, но это лишь немного отодвигало его назад.
Я ударил молнией, второй, третей. Щит Радищева замерцал, но тут же вспыхнул с новой силой. Этот урод имел просто огромный запас энергии! А вот я чувствовал, что мои ресурсы постепенно иссякают. Каждый созданный и уничтоженный ятаганом щит отнимал её у меня. Как и попадания клинка по пылающим кулакам, которые иногда приходилось использовать вместо катаны для блокировки ударов.
И вдруг я услышал возглас:
— Вова!
Чёрт, это София! Какого хрена она забыла на крыше⁈ Я ведь велел ей сидеть в машине.
— Уйди! — гаркнул я, не отводя глаз от Радищева.
По крыше потёк чёрный дым, но мой противник был надёжно укутан силовым полем. Да и на такого сильного мага тот слабый уровень, который я выставил, едва ли существенно подействует.
— Твоя девка⁈ — насмешливо спросил Радищев, не переставая наносить удар за ударом. — Она будет первой, кто умрёт, когда я с тобой покончу!
— Барсик! — крикнул я.
За спиной Радищева появился фамильяр. Вонзил когти в силовое поле, принялся его полосовать, пытаясь добраться до аватара. Тот стремительно ткнул ятаганом назад, попал кручу в плечо. Тот злобно зашипел, но не исчез. Просунул лапу в образовавшуюся в щите дыру и вонзил когти Радищеву в спину. Вскрикнув, тот обернулся и вогнал ятаган фамильяру в грудь.
Я почувствовал укол в области сердца. Ну, да, мы же связаны.
Барсик исчез.
Но его атака дала мне пару секунд, чтобы вкачать в кулак почти всю оставшуюся энергию и пробить силовое поле!
Моя рука прошла сквозь красный щит и врезалась Радищеву в голову. Его череп разлетелся на куски, во все стороны брызнули мозги. Аватар отлетел на несколько метров и распластался по крыше. Ятаган погас, а затем и вовсе исчез.
Я повалился на колени, чувствуя резкий приступ тошноты. Тело охватила слабость, в глазах потемнело, а затем перед ними заплясали разноцветные пятна — словно я секунд тридцать перед этим смотрел на солнце.
— Вова!
София подбежала и обхватила меня, не давая упасть.
— Что с тобой⁈ Ты ранен!
— Это ерунда, — едва ворочая языком, проговорил я. — Просто откат. Использовал слишком много энергии.
— Как тогда с вертолётом?
Я кивнул.
— Ага. Дай мне минутку.
— Вова… — в голосе девушки послышались настороженные нотки.
— В чём дело?
— Что-то не так. Смотри!
Она указала вправо.
Проморгавшись, я увидел сквозь застилавшую глаза мутную пелену появляющийся человеческий силуэт! Он словно материализовался прямо в воздухе.
— Не расслабляйся… Это ещё не конец…
Голос был подобен эху, которое доносит в горах ветер.
— Помоги мне встать! — просипел я.
— Нет, Вова, ты не сможешь! — воскликнула София.
Тем не менее, я попытался. Бесполезно! Ноги не слушались. Вдобавок замутило ещё сильнее, голову словно сдавило железным обручем.
София стиснула моё плечо.
— Снимай ограничения! — шепнула она.
— Что?
— С ключа! Быстрее, он почти… восстановился!
— Но я обещал тебе, что…
— Плевать! Снимай всё, иначе нам обоим конец.
Она была права. У меня не осталось сил, даже чтобы подняться — не то, чтобы сражаться.
А на продолжение дискуссии не было времени. Радищев действительно практически обрёл материальность. Это было заметно даже сквозь плавающую перед моими глазами пелену.
Протянув руку, я нащупал ожерелье.
— Скорее! — нервно воскликнула София.
Я расстегнул замок, и ключ упал к ногам девушки.
Тотчас она выгнулась назад, и из её рта вырвалась чернильная струя густого дыма. Он практически мгновенно распространился по крыше и окутал Радищева, крыв его из виду. Сквозь клубы дыма вспыхнуло алое силовое поле. Раздалось шипение. Магия Спящей пожирала энергию, которую начальник Охранки вкачивал в защитную технику. Это противостояние длилось почти минуту, а затем красное мерцание исчезло, и раздался пронзительный, полный боли и ужаса вопль.
Подобрав ожерелье, я неловко накинул его на шею Софии, наложил Печать и в ту же секунду рухнул на бок.