Из него вели пять дверей. Через одну вошёл я. Ещё три были точно такими же, а последняя — большая, двустворчатая, украшенная бронзовыми саламандрами.
Пока я разглядывал помещение, одна из одинаковых дверей распахнулась, и в зал вошёл фон Крамм. Увидев меня, он застыл на месте. Затем отвесил короткий поклон.
— Я так понимаю, вы тоже играли в детскую игру, — проговорил он.
— В «классики», — ответил я.
— А мы — в разминирование. Очень глупое занятие. Ковырялись в песке.
— Это где пальцы нужно раскапывать?
Пруссак кивнул.
— Вы сказали «мы». С кем вам довелось соревноваться?
— С итальянцем. Кажется, его звали Каппони.
Представитель Камарильи.
— Ему не повезло, — добавил фон Крамм. — Разлетелся на куски. Словно, и правда, на мине подорвался. Не знаете, что происходит?
— Могу лишь предполагать.
Я изложил свою теорию.
— Значит, анимансер… — задумчиво протянул немец. — И мы не выберемся, пока не останется только один? Конкретно — тот, кто нас сюда засунул?
— Подозреваю, что таков план.
— Но он ведь может и сам погибнуть.
— Вот тут я не знаю, что сказать. Наверное, он отлично играет во всё, что напихал в этот дворец. Но случайности, конечно, не исключены.
— Или знает, как сжульничать.
— Это вполне вероятно.
Мой собеседник осмотрелся.
— Ну, и куда нам теперь податься?
— Думаю, туда, — я указал на дверь с саламандрами.
В этот миг открылась одна из четырёх одинаковых, и в зал вошёл Бохай Чжао, член триады. И тоже остановился.
— Добро пожаловать, — кивнул я. — Вижу, вам повезло. С кем вы играли?
— С кем? — после паузы переспросил китаец. — Ни с кем. Один.
— А во что?
— Думаю, по-вашему это называется «рубль». Нужно опустить в наполненный водой стакан четыре монеты по двадцать пять… копеек, правильно?
Я кивнул.
— Вода не должна пролиться, — закончил Бохай.
— Значит, вас можно поздравить, — сухо проговорил фон Крамм. — Мы собираемся открыть вон ту дверь.
— Давайте попробуем, — пожал плечами китаец.
Мы направились в конец зала. Я взялся за ручку и потянул.
— Заперто!
— Но больше тут идти некуда, — озадаченно сказал немец. — Или мы должны пройти все игры, которые находятся за теми дверями?
— Думаю, нужно подождать остальных, — помолчав, проговорил Бохай.
— Почему? — быстро спросил фон Крамм.
— Мне кажется, за этими дверями нас ждёт командная игра. И дверь не откроется, пока все участники не соберутся здесь.
Словно в ответ на его слова, в зал вошёл Юсуф Кара. Увидев нас, улыбнулся и приветственно взмахнул рукой.
— Вижу, не мне одному повезло, — громко сказал он, подходя ближе. — Вы тоже играли?
— У вас был партнёр? — требовательно осведомился фон Крамм.
— Сфорца, — ответил турок. — Он продул. Жаль бедолагу. Кажется, мы попали в какую-то иллюзию.
— Но умирают здесь, судя по всему, по-настоящему, — мрачно ответил китаец.
— Объясните свою теорию, — кивнул мне пруссак.
Но сделать этого я не успел, так как в зал вошёл Романо. Злой и мрачный, как туча.
— Что тут происходит, кто-нибудь знает⁈ — взревел он, увидев нас. — У меня на глазах японца только что завалило кирпичами!
— Во что вы играли? — спросил я.
— В дженгу! Парень превратился в кровавый фарш!
— Господин Оболонский как раз собирался изложить свою версию происходящего, — сказал пруссак.
— Да? — мафиози уставился на меня. — Я бы послушал!
И снова мне не удалось ничего сказать: дверь открылась, и к нашей компании присоединился британец.
— Джентльмены, рад вас видеть, — проговорил он сходу. — Что происходит?
— С кем вы играли? — спросил Бохай.
— С русским. Вашим соотечественником, — добавил, обращаясь ко мне, Файнс. — Мои соболезнования. Он погиб. Но что это такое? Где мы, собственно?
Все уставились на меня. Я обвёл взглядом собравшихся. Судя по всему, больше ждать некого. Пять человек, один из которых почти наверняка анимансер!
— Ну, же, не тяните! — воскликнул пруссак, теряя присущее ему самообладание. — Скажите им, что думаете!
Я изложил свои предположения. Игроки переглянулись.
— Когда я пойму, кто из вас это устроил, прикончу собственными руками! — зло пообещал Романо.
— Боюсь, выяснить это будет не так-то просто, — проговорил Бохай. — И нам придётся следовать правилам этого места, если мы хотим выбраться.
— И что конкретно предлагаешь? — уставился на него мафиози.
— Мы собирались открыть эту дверь, — сказал фон Крамм. — И посмотреть, что за ней.
— Что-что! Очередная дебильная игра! — проворчал Романо. — Ладно, давайте!
Шагнув вперёд, он взялся за ручки и резко распахнул створки.
Войдя в большой зал, мы осмотрелись в недоумении. Всё пространство было уставлено разноцветными бетонными блоками причудливых форм и всевозможных размеров. Между ними на полу виднелись изображения саламандр. Под потолком висел большой бумажный фонарь.
— Кажется, вы ошиблись, — сказал я китайцу. — Это не командная игра. Но вполне массовая.
— И что за игра⁈ — резко спросил Романо.
— Похоже на «Пол — это лава».
— Как в неё играть?
— Я знаю! — воскликнул англичанин. — Когда пол объявляется лавой, на него нельзя наступать. Нужно спасаться на… вот этих штуках, — он указал на бетонные блоки. — Но и на них долго сидеть нельзя. Надо перемещаться. Вот только… В этой игре должен быть водящий. Тот, кто объявляет, что пол — это лава.
Я взглянул на висевший пол потолком фонарь.
— Думаю, здесь водящего не будет. Вон та штука наверняка станет подавать сигналы.
Все подняли головы.
— Похоже, вы правы, — протянул китаец. — Ну, что, будем начинать? Я думаю, для этого надо закрыть дверь. И встать поближе к блокам.
— Почему бы сразу на них не забраться? — предложил немец.
— Это не по правилам. Надо дождаться сигнала.
— Ладно! — Романо с грохотом захлопнул створки. — Поехали!
Как только он это сказал, фонарь вспыхнул красным светом.
Глава 15
Тотчас пол начал превращаться в нечто раскалённое, воздух наполнился удушливым запахом серы, и я ощутил нарастающий жар.
— Вот чёрт! — воскликнул немец и заскочил на ближайший бетонный блок.
Который тут же провалился под ним. Фон Крамм оказался в лаве! Резкий крик, полный боли и ужаса, разорвал пространство, а затем пруссак исчез в кипящем водовороте.
Я к тому времени успел запрыгнуть на бетонную плиту — как и остальные.
— Что за хрень⁈ — воскликнул Романо. — Почему он утонул?
— Не тот цвет, — отозвался я, указывая на фонарь. — Зажёгся красный, а он занял зелёный.
Мафиози длинно выругался.
— То есть, нам повезло? — проговорил турок. — Любой из нас мог забраться не на тот блок?
— Кроме анимансера, — отозвался Бохай. — Он-то знает все правила. Проклятье, эта штука погружается!
И правда, блоки. На которых мы стояли, начали медленно опускаться в лаву.
— Нельзя оставаться на одном месте, — сказал англичанин, осматриваясь. — Чур, этот мой!
Он перепрыгнул на соседнюю плиту красного цвета.
Я тоже переправился на другое возвышение, так как моя уже ушла в лаву больше, чем наполовину, и огляделся. Так, надо прикидывать, чтобы и дальше можно было достать до блока нужного цвета — иначе сам себя загоню в ловушку.
Юсуф Кара перешагнул на большой красный блок и уселся на нём, подвернув под себя ноги.
— Выбирайте те, что торчат максимально, — посоветовал он. — Это даёт фору. А то так и будете всё время скакать, как кузнечики.
Романо прыгнул на блок, находившийся от него в паре метров, поскользнулся, но успел ухватиться за грань и удержался. Вскарабкавшись на плиту, глухо выругался.
В этот момент фонарь сменил цвет и стал синим.
— Быстро-быстро! — крикнул Бохай, перескакивая на соседний блок.
Англичанин спокойно перешагнул на синюю плиту.