Корчась в родовых муках революции, мечась по митингам и очередям, Россия пыталась сорганизоваться, узнать самое себя. Повсюду стремились освоить новый общественный опыт, фразеологию, избежать анархии и потери управления. Какими путями идти?
Москва с ее революционным многоцветьем и эйфорией была теперь не таким городом, как раньше. Очевидно, свои новые трудности были и у ее соседей. Н.М. Кишкин предлагает собрать в Москве экстренное совещание представителей губерний Центральной России. На него прибывают десятки авторитетных деятелей.
Под председательством Кишкина совещание открылось в комиссариате градоначальства 28 марта 1917 года. Приветствие Николая Михайловича прозвучало приподнято. Он сказал, что рад многочисленным гостям свободной Москвы — свободным гражданам, которым предстоит устраивать новую русскую жизнь. «Мы не ошиблись, полагая, что Москва является тем центром, к которому тяготеют все ближние губернии», — говорил Кишкин.
Подробно рассказав об организации власти в Москве, Кишкин подчеркивал: «Все наше управление здесь исходит от Исполнительного комитета и меня, как председателя Исполкома и комиссара Временного правительства». Кишкин отнюдь не хвастался, не выпячивал самолюбиво свою роль. Ему искренне хотелось облегчить жизнь тем, кто в хаосе перемен хотел понять, как решать злободневные задачи, в какой форме и каким потенциалом. Вот таким был комиссар Москвы в марте 1917 года! Кишкин втолковывает коллегам из провинции важные вещи: как налаживать правильные взаимоотношения с правительством, как торопиться с милицией. Он считает актуальным провести демократические выборы в городские и земские управления.
Своих немногочисленных сотрудников Кишкин наставляет: „новый орган исполнительной власти целиком отвечает за обширное городское хозяйство, продовольственное дело, поддержание порядка в городе, смену старых должностных лиц». Ничего удивительного. Надеяться не на кого! Хотя, вскоре Московский совет рабочих депутатов и накачает политические бицепсы, взяться за земные муниципальные заботы его активисты не захотят. Куда как проще заявлять, что они не возражают против того, чтобы всей прорвой дел по жизнеобеспечению Москвы занимался Кишкин с его исполкомом КОО. А учиться-то надо было. Впрочем, и работать тоже. Иначе не погрязла бы Москва потом в диком скопище нечистот и мусора.
Отменив прежний строй, негоже было пользоваться его законами. И Кишкин стремится побыстрее заменить в Москве прежние правовые установления.
Идущие косяком первые начальственные бумаги, подписанные Кишкиным и рядом новых должностных лиц, вызвали некоторое волнение в Москве, а, может быть, и непонимание. Кишкин прибегает к самому честному способу убеждения — он опять напрямую обращается к москвичам.
«Не надо забывать, граждане, что новая власть существует всего 2 недели, что в первые дни она должна была исключительно заниматься неотложными задачами возможно полной ликвидации старого строя и его слуг, — писал Н.М. Кишкин. — Теперь эта задача до некоторой степени выполнена, но стоит еще более сложная и более важная задача создания новых учреждений, отвечающих интересам и запросам всего народа на месте прежних разрушенных чиновнических органов власти. На осуществление этой задачи требуется время. Нельзя в полмесяца создать заново то, что в обычное время строится веками и десятками лет.
Граждане! Вы произвели величайшую в мире революцию. Это Вы, весь русский народ, низложили английского монарха Европы и открыли России широкую дорогу к лучшему светлому будущему. Это Ваша заслуга, что Россия стала в ряду самых цивилизованных стран мира. И все это Вы совершили, проявив изумительную дисциплину, благородство и выдержку.
Призываю Вас и в дальнейшем к САМООБЛАДАНИЮ! Временно, на короткое время, ограничив свои потребности, дайте Правительству возможность создать условия лучшего существования для Вас и помогите ему в организации новых учреждений.
Комиссар по г. Москве Н. Кишкин».
Разногласия и претензии не позволяли обрести нормальную власть в городе. Современники пишут о «муке власти без власти». Уговаривать и убеждать было месяц от месяца сложнее. С некоторыми людьми общий язык найти было чрезвычайно трудно. Кишкин откровенно говорил друзьям, что, когда ему надо сговариваться с Советом рабочих депутатов, он предпочитает говорить с убежденным большевиком Смидовичем, чем с «кооператором» Л.М. Хинчуком, бегающие глаза которого действовали ему на нервы. И это говорил специалист по нервным болезням!..
Двоевластие, постоянные трения с Советом рабочих депутатов усиливали анархические тенденции в разных сферах жизни города. Угрожающе росла дороговизна. Хлебная монополия, установленная Временным правительством, не давала результатов. Перебои в снабжении становились системой. Кишкин стремился твердо стоять на защите государственных интересов, удерживать хотя бы некоторые точки опоры, которые позволили бы противостоять стихии с тем, чтобы стал возможен здоровый созидательный процесс. Кишкин явно демонстрировал суровость, предписывая владельцам булочных и пекарен выпекать хлеб из всей отпускаемой им муки, не придерживая ее и не перепродавая. Он, было попытался упорядочить продажу обуви, но это вызвало протесты. Поскольку число митингов и собраний росло, Н.М. Кишкин подписывает правила отвода помещений для этих целей. Вроде бы и ничего особенного в этом документе нет. Но ведь он был первый в новой России! Для желающих жаловаться письменно Кишкин в специальном документе указывал адреса: прокуратуры, судебных следователей, мировых судей, а также участковых комиссаров.