II
.
1 июля 2020г., 16ч.30мин, г. Москва, Фрунзенская набережная 22, Национальный Центр Управления обороной РФ.
На этот раз в Зале Принятия Решений собрался весь Президиум Совета. Внимательный взгляд постороннего наблюдателя мог бы отметить, как разительно изменилась обстановка в Зале. Там внизу, еще с утра чувствовалась напряженность и связанная с ней нервозность. Операторы, сидящие в "партере" нервно и дёргано барабанили по клавиатуре "персоналок", делая запросы, получая ответы, которые присовокупляли к общей информации, раздавали указания по подразделениям и сами, в свою очередь получали указания. Большие плазменные экраны с великолепным разрешением и немыслимой гаммой красок с калейдоскопичной скоростью выдавали все новые и новые порции информации, рисую при этом непонятные графики и диаграммы. На "бельэтаже" царила атмосфера угрюмой сосредоточенности. Там, наверху сидели уже далеко немолодые люди, сжимавшие кулаки до побелевших костяшек, наблюдая в прямом эфире гибель городов и их жителей. Но прошло не многим более трех часов пополудни, как обстановка "внизу" и "верху" зала в корне изменилась. Люди, сидящие внизу, поуспокоились. Их позы и движения стали более расслабленными и плавными. Создавалось впечатление, что для них уже все устаканилось и вошло в привычную и рутинную колею. Картинки на экранах уже не мелькали со скоростью бешеной карусели. У них было все готово, и они пребывали в ожидании приказа на совершение действий, которые начнут изменять мир и положение России в нем. Изменились настроения и на балконе. Вместо царившей до обеда угрюмой сосредоточенности на лицах всего Президиума и примкнувшего к ним врио Начальника Генштаба читалась тревожная озабоченность. В ожидании какого-то дедлайна они крутили головами, перебрасываясь короткими и рублеными фразами между собой. А еще они то и дело злобно косились на табло с часами. Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Сейчас они мучительно ожидали звонка телефона от одной женщины. Наверное, никто из них ни разу в жизни не ждал с таким нетерпением звонка от женщины. Каждая минута промедления за сотни километров отсюда уносила чьи-то жизни, а они ничего не могли с этим поделать, вынужденные сидеть в мягких креслах и наблюдать в прямом эфире разворачивающуюся на их глазах трагедию.
- Да, черт возьми! Позвоните ей сами, Валерий Васильевич! - как всегда не утерпел импульсивный Рудов.
- Она сказала, что сразу свяжется с нами, как только будут известны результаты голосования. Она и сама сейчас, как на иголках, - отнекивался уже в который раз Афанасьев от наседающих коллег.
- А то мы как будто не знаем, чем оно закончится?! - злобно ощерился Начальник Главного Оперативного Управления.
- Да, знаем-знаем, Сергей Иваныч, но проформу все равно надо соблюсти, - поддержал Афанасьева Барышев, одевшийся сегодня в военную форму, а потому не отличающийся от своих соратников. - Ну, или хотя бы ее видимость в глазах мировой общественности.
- Все еще продолжаем играть по правилам принятыми не нами? - продолжал скалиться Рудов.
- Увы, милейший Сергей Иванович, - продолжал мягко увещевать разбушевавшегося "пруссака" глава нелегалов. - Обстоятельства требуют от нас этого. Ничего не поделаешь. Но часики тикают в нашу пользу, и вот увидите, наш ответ будет сокрушительным для всех недругов. Над этим ответом работаете вы, но и мы тоже не ждем у моря погоды.
- Кстати, Дмитрий Аркадьевич, - повернулся всем корпусом в своем кресле Афанасьев к Барышеву, - вы успели вывести из под удара своего резидента в Генштабе ВСУ?
- Оперативной информацией на данный момент я пока не располагаю, - честно признался, глава СВР, - но уверен, что необходимая информация до него дошла, и он уже предпринял все имеющиеся в его распоряжении средства, чтобы избежать наихудшего сценария.
- Да уж, - поежился Председатель КГБ (прежнее название "конторе глубокого бурения" вернули на пятничном заседании Высшего Совета), - если он вовремя не смажет оттуда пятки, то ему не поздоровится. На нем, мои коллеги, постараются отыграться по полной программе за все свои прошлые и настоящие неудачи.
Желая как-то смягчить нервозность, а заодно и уйти от "пыточной" темы, Юрьев поинтересовался у Тучкова:
- Вот, Николай Палыч, вам вернули долгожданное прежнее наименование, а когда мы увидим возврат памятник основателю вашей конторы?
- Вообще-то основателем нашей конторы, как вы выразились, был думный дьяк Данила Леонтьевич Полянский, а ему памятник так никто и не удосужился поставить, - вздохнул он, потупив хитрые глазки.