- Минутку обождите, - ответил неизвестный.
- Принято, - коротко ответил Елизаров, а потом добавил, - ожидаем.
Тишина на том конце провода явственно говорила о крайнем замешательстве секретариата президента "нэзалэжной". Подполковник, молча и упорно ждал ответа. После продолжительной паузы, тот же голос, но с несколько изменившейся и неуверенной интонацией ответил:
- Подождите еще немного. Мы попробуем найти Владимира Александровича. Не кладите трубку.
Аполлинарий Захарович сморщился и повернул голову в сторону Афанасьева. Тот утвердительно кивнул, давая понять, что согласен обождать.
- Хорошо, - коротко бросил он в трубку и застыл в каменном ожидании.
Недовольство связиста можно было понять. Украинская сторона, явно или по обычному своему разгильдяйству, нарушила четкий регламент подобных разговоров тем, что не представилась. И теперь подполковник ломал голову, какую сопроводительную запись к предстоящему разговору ему придется делать, не зная имя своего собеседника. На этот раз пришлось ожидать гораздо дольше. Только минут через десять все тот же голос с вернувшейся к нему уверенностью и даже как-то развязно поинтересовался:
- А на какую такую тему правитель вашего режима собирается общаться с самим президентом державной Украины?
В словах и в тоне, каким они были произнесены, чувствовалась ничем неприкрытая издевка, явно намекавшая на сомнительную легитимность нового высшего органа российской власти. От ярости у Афанасьева побелели скулы, но он сумел сдержаться и тихонько произнес, так, чтобы его не слышали на том конце:
- По вопросу безопасности, который, если не решить немедленно, грозит перелиться в вооруженный конфликт между нашими странами.
Подполковник слов слово повторил сказанные ему слова в гарнитуру, которую успел надеть на голову, на случай требующегося синхронного перевода.
- У пана президента сейчас идет очень важное совещание по вопросам реформирования аграрного сектора, - уже совсем не скрывая злорадного тона, сообщил невидимый и не представившийся собеседник, - поэтому, если у вас имеется какая-то интересующая его информация, то вы можете ее сообщить мне, а я ее передам. И если пан президент сочтет для себя нужным, то с вами свяжутся наши компетентные органы. Будете передавать информацию?
Лицо Афанасьева в этот момент было похоже не на человеческий облик, а на застывшую в последний миг жизни голову горгоны Медузы. Только короткая по-военному стрижка не давала его волосам превратиться в шипящий клубок змей. Губы сжались в узкую полоску. И Рудов, стоящий за спиной, и сидящий рядом на крутящемся кресле офицер-связист ждали, что тот отрицательно мотнет головой и развернувшись на месте скорым от бешенства шагом покинет помещение, но все произошло не так, как ожидалось.
- Буду! - прошипел диктатор , раздувая от ярости крылья своего смешного "пуговкой" носика.
- Размовляйте
18
. Я включаю запись, - ехидно проворковал динамик.
Вообще-то это была несусветная ложь. Все прекрасно понимали, что подобные разговоры автоматически записываются от начала и до конца, а запись каждого разговора потом хранится в специальных секретных архивах. Но сейчас на это никто не обратил внимания.
- Передайте вашему пану президенту, шибко озабоченному состоянием дел в сельском хозяйстве, что намечаемая им или его окружением провокация с применением боевых отравляющих средств на линии соприкосновения с силами народной милиции будет иметь далеко идущие последствия для всего правящего на Украине режима. И все полученные нами сведения по этому вопросу лягут в основу обвинения, переданного на рассмотрение Международного Уголовного Суда. У меня все, - в заключение рубанул Афанасьев решительно и бесповоротно. Сказал, как отрезал, делая знак рукой телефонисту, чтобы тот отключил связь. Тот немедленно подчинился приказу, хотя это было тоже в нарушение регламента, по которому прежде чем отключиться, надо было сделать запрос о полученном сообщении, принять ответ о его записи, самому заявить о сделанной записи и уж, потом уведомить об окончании разговора.
Афанасьев уже начал приходить в себя, после приступа бешенства, кратковременно овладевшего им, а потому, переступая с пяток на носки, поинтересовался, у стоящего рядом, примерно в таком же немом приступе ярости, Рудова:
- Вот и поговорили, Сергей Иваныч, как меду напились. Что теперь будем делать?
- Да пошли они на х..., б... конченные!!! В зад им х... моржовый, чтоб голова не качалась!!! - экспрессивно и витиевато выразился тот, рубя воздух рукой.
- Согласен с тобой, целиком и полностью, - ответил тот, ничуть не краснея, потому, как и сам обладал подобным лексиконом, будучи танкистом по природе и специальности. Но нельзя ли как-то выразить это более конкретно?
- Конкретней? - на всем скаку остановился "пруссак". Затем, почесав переносицу, выдал уже куда более спокойным голосом. - Козе понятно, что "клоун" там ничего не решает. Его держат, как в польском преферансе в качестве "болвана", поэтому разговор с ним все равно бы ничего не дал. Надо говорить с теми, кто рулит.
- А если еще точнее, - поправил его Афанасьев, - то с теми, кто приказывает тем, кто рулит.
- С теми, кто приказывает, не имеет смысла говорить. Они просто сделают вид, что они тут вовсе не причем и впервые об этом слышат, - парировал Сергей Иваныч.
- И кому тогда звонить? - вскинул брови Глава Совета.
- Тут два варианта. Можно позвонить твоему коллеге - Корнийчуку. Или Тарану. С этим я сам могу поговорить. Все-таки мы оба с ним "немцы".
- То есть, как немцы? - не понял Валерий Васильевич.
- Оба родились в ГДР, во Франкфурте-на-Одере. Наши отцы даже служили в одной части и были хорошими приятелями, - охотно пояснил он.
- А ты не говорил об этом раньше.
- А ты и не спрашивал.
- Так, все же, кому будем звонить? - нетерпеливо переступил с ноги на ногу главарь хунты.
- Давай, звони своему коллеге, а если и там невпротык, то тогда уж и я попробую свои старые связи, - здраво рассудил Рудов.
- Ладно, - не стал спорить Афанасьев со своим "серым кардиналом".
- Аполлинарий Захарович, сообрази-ка нам связь с украинским генштабом, если можно, - обратился он уже к замершему на своем месте связисту. Тот понятливо кивнул и опять принялся выстукивать кнопками одному ему понятную комбинацию цифр.