В отличие от предыдущих попыток связаться, абонент на том конце провода не стал испытывать долготерпение русских генералов:
- Приймальня Міністра оборони, молодший лейтенант Титоренко, - послышался почти сорвавшийся от усердия до дисканта юношеский голос. Слышно было, как он старательно выговаривает непривычные для него слова. Сразу стало ясно, что украинский язык для него - не родной.
- Сынок, - сразу же подпустивший задушевности в голос обратился к нему Рудов, - ты бы не мог позвать к телефону Андрея Васильевича, а?
Афанасьев с удивлением воззрился на своего друга и заместителя. Обычно "пруссак" в разговорах на службе, да еще и с младшими по званию, никогда прежде не допускал подобного стиля общения. "Тот еще, жучила" - ухмыльнулся про себя Афанасьев, дивясь пронырливости соратника.
- А к-кто ег-го спрашивает? - слегка заикаясь, пробормотал юнец в погонах уже на привычном русском.
- Передай ему, что звонит Сергей Иванович - земляк его из Франкфурта-на-Одере. Он поймет, - продолжал панибратствовать Рудов.
- Хорошо. Я попробую с ним связаться, - послышалось в ответ неуверенно.
- Вот и спасибочки, - поспешил заранее поблагодарить генерал армии младшего лейтенанта.
Неизвестно, что именно, и как передал слова Рудова младший лейтенант Титоренко своему министру, однако, вопреки ожиданиям тот довольно быстро откликнулся.
- Слушаю, - просипел Таран в трубку севшим голосом.
- Приветствую тебя Андрей Васильевич, - не стал, как положено "здравствовать" своего визави русский генерал.
- И тебя, Иваныч, тем же самым и по тому же месту, - ответил ему в тон министр вражеского государства, сразу узнавший своего собеседника. - За какой надобностью звонишь, земеля?
- Андрей Василич, давай поговорим с тобой откровенно, как два потомственных военных, без всяких там экивоков и политесов, - сразу решил приступить к делу Рудов, подспудно чувствуя, что сейчас, от их разговора, очень многое решится в судьбе обоих государств.
- Ну, говори. А я тебя послушаю, - снисходительным тоном, с каким обычно принимают просителей или родственников из провинции, произнес министр.
Рудов в ответ на это только скрежетнул про себя зубами, но в его голосе ничего не изменилось. По крайней мере, этого никто с российской стороны не заметил.
- По имеющимся у нас сведениям из источника заслуживающего особого доверия, в расположение одной из артиллерийских частей ВСУ, расположенной в районе Волновахи, накануне были доставлены спецбоеприпасы, начиненные боевым нервнопаралитическим газом. В связи с этим, у нас возникли вполне обоснованные подозрения, что готовится некая провокация с их применением. Не мог бы ты развеять наши опасения? - перешел на полуофициальный тон Сергей Иванович.
- Ваш, так называемый "заслуживающий особого доверия источник", а сиречь - шпиён, окопавшийся где-то у нас и которого мы, безусловно, вычислим и поймаем, гонит откровенную "дезу". И без того всем известно, что Украина, в отличие от некоторых стран, не будем указывать на них пальцем, строго придерживается Конвенции о нераспространении химического оружия, а значит, не располагает никакими боевыми отравляющими веществами. ОЗХО в своих ежегодных докладах не раз отмечала нашу стойкую привязанность к неукоснительно взятым на себя обязательствам по нераспространению оружия массового поражения.
- Андрей Василич, - пригорюнился Рудов, услышав менторскую отповедь из уст человека, на остатки порядочности которого он все-таки рассчитывал, - я думал у нас с тобой выйдет хоть и сложный, но все же конструктивный диалог, а ты мне тут комедию разыгрываешь, прости Господи...
- Официальное заключение ОЗХО об отсутствии на территории Украины запасов химического оружия ты расцениваешь, как один из актов всемирной комедии?! - перебил его Таран.
- Василич, ты же не дурак, в конце-то концов, и прекрасно понимаешь, о чем я толкую. Никто не говорит о масштабном количестве этих спецбоеприпасов. Просто со времен распада СССР в районе Полтавы сохранились специальные склады, хоть и небольшие, где хранилась вся эта гадость, и её учет с тех самых пор так и не производился. А то, что по договору о нераспространении оружия массового поражения, украинская сторона в 1992-м передала на ответственное хранение, с дальнейшей утилизацией на территории России, количественно не соответствовало централизованным данным, имеющимся в распоряжении нашего государства, как правопреемника Советского Союза. В 92-м году, ваша сторона самовольно и без согласования, заменила персонал полтавского склада, на срочно принявших украинскую присягу военнослужащих. И с тех пор мы не имеем доступа к этому хранилищу, о чем, кстати, не раз заявляли российские эксперты, почти на всех переговорах высшего уровня между нашими странами.
- Пресловутый полтавский склад, о котором ты тут распинаешься, неоднократно проходил международный мониторинг в 93-м и 2013-м годах. И оба раза на нем не было выявлено никаких запрещенных к хранению веществ. Причем, в 2013-м прошла проверка после того, как вас уличили в сговоре с преступным сирийским режимом по сокрытию следов применения химического оружия против граждан собственной страны.
- Да. Проходил. Не спорю. Но как-то странно - без представителей от России.
- В мониторинге участвовали представители семи государств, поэтому присутствие россиян было не принципиальным и не критическим, - вывернулся украинец. - Да. И кстати, тут у тебя промелькнула фраза о провокации. Я, как министр обороны не могу её игнорировать и считаю недопустимым подобные инсинуации в отношении моего государства, против которого вот уже шесть лет идет необъявленная война.
- Василич, да брось ты этот официоз, - попробовал зайти с другой стороны Рудов, - я понимаю, что положение обязывает тебя говорить именно так, но давай поговорим не как представители высшего комсостава, а как настоящие земляки, большую часть жизни, прожившие в едином государстве, как братья-славяне, тем более, что наши с тобой отцы дружили. Давай откинем все наносное, ведь наши распри выгодны только нашим врагам.
- Братья, говоришь?! - еле сдерживая себя, прошипел Таран.
Рядом на столе зазвонил некстати еще один телефон, но он не стал поднимать трубку, чтобы не сбиться с мысли.
- Разве это по-братски - более семи десятков лет использовать в качестве колонии территорию и братский народ, выпивая из него все соки? - начал он не на шутку распаляться в праведном, как ему самому казалось гневе. - Вспомни-ка голодомор! Разве настоящий брат может, как тать в ночи прийти к тебе в дом и, угрожая ножом, отнять одну из комнат? И все это в нарушение элементарных международных норм и правил. Где была совесть у него, когда он, пользуясь временными трудностями в семье брата, начал натравливать одну часть его семьи на другую? Сколько погибло народу? Сколько осталось вдов и сирот от этой братской любви? И у тебя еще поворачивается язык называть наши народы братскими?! Нет. Вы предали и растоптали братскую любовь к себе! Сами. Своими руками. А теперь ты стоишь и просишь меня вспомнить заветы славянского единства. Стыдись, если, конечно, тебе еще ведомо это чувство, - уже почти на крик сорвался украинец.