21
, с характерными следами от приклада на плечах, просто связывали, а затем сбрасывали с высоты из вертолетных люков.
- Мы по этому поводу никаких официальных претензий не предъявляли. Так на что же ты жалуешься? Это война, - опять вставил украинец.
- И не думал даже жаловаться. Да. Это была война. Причем война с вашей стороны не объявленная. Это я к тому, что ты тут нас татями в ночи назвал, - поставил на место своего собеседника Рудов.
Афанасьев с Елизаровым с восхищением, затаив на всякий случай дыхание, наблюдали за перепалкой бывших земляков.
- В 2008-м во время Пятидневной
22
войны, не украинские ли расчеты ПВО сидели за пультами пусковых установок "Буков"? И это уже не пресловутые "добровольцы", а вполне кадровый состав украинской армии. А потом мы собирали по всем местам боестолкновений шевроны украинской армии - на случай попадания в наш плен, спешно сорванные впопыхах вашими зенитчиками и танковыми инструкторами. Это я тебе о предательстве разъяснил позицию. Да чего уж там говорить, если даже ваш бывший президент и бывший член ЦК КПСС проболтался о том, как состоял в рядах ОУН-УПА
23
и всячески вредил советской власти. Одним словом, перефразирую "каков приход - таков и поп". Какой народ - такие и герои. Вот такой, понимаешь, коленкор получается.
- Как ты и просил, я внимательно и терпеливо выслушал слова твоей замшелой пропаганды, которая уже у всего мирового сообщества навязла на зубах. Это все, что ты хотел мне сказать? - скучным голосом вопросил министр и генерала.
- Я хотел сказать, что провокация затеянная вами... , - начал было Рудов, но собеседник на этот раз грубо оборвал его.
- Ша-а! Остановись, Рудов. Я запрещаю использовать этот термин в отношении вооруженных сил моей родины.
- А как, по-твоему, я должен трактовать ваши игрища с химоружием?! - возмутился, в свою очередь, Сергей Иванович.
- Мы ведем священную войну с интервентами за нашу свободу и независимость, - назидательно, как школьнику проговорил Таран своему коллеге по цеху. - Это над моей родиной летают снаряды и рвутся мины, а не над твоей. А судя по тому, как ты усиленно педалируешь эту тему, у меня складывается впечатление, что эта возня с химией - ваших рук дело, чтобы впоследствии обвинить нас в преступном использовании не конвенциональных методов ведения боевых действий. Недаром же говорится, что кто громче всех кричит: "Держи вора!", тот сам этим вором и является.
- Да ты в своем ли уме?! - не на шутку взбеленился Рудов.
- В своем. Не сомневайся. И если россияне, потеряв всякий стыд, все же осмелится на проведение этой акции устрашения, то пусть учтут, что весь цивилизованный мир будет с нами, а вы, как в случае со Скрипалями, одними санкциями, на этот раз не отделаетесь. В один ряд с нами встанет всё НАТО. А вас, в конечном итоге, будет ждать суровый приговор Международного Уголовного Суда. И Россия еще д-о-о-лго будет расплачиваться перед международным сообществом, по предъявленным ей счетам, - уже откровенно злорадствовал "щирый".
- Какая же ты, все-таки, мразь, Андрей?! - не удержался от грубого слова Рудов.
- Я попросил бы без оскорблений, пан генерал! И не намерен впредь их выслушивать! - с тонким, несвойственным его телесной комплекции, провизгом от истерики в голосе, проорал тот в ответ на меткую характеристику русского.
- Нет, уж! Дудки! Разговора не получилось! Тогда слушай ультиматум! - при этом Рудов вопросительно оглянулся на застывшего в ярости Афанасьева. Тот, встретившись взглядом со своим другом, энергично закивал, заранее соглашаясь с тем, что сейчас произнесет в трубку Начальник Главного Оперативного Управления.
- Запоминай каждое мое слово! - продолжил Рудов, словно выпускал залпы из "градов"
24
. - Нам уже терять нечего. Мы и так обложены со всех сторон красными флажками, как волки, поэтому заботиться о политической репутации, для нас не имеет никакого практического смысла. А посему, знай, что если вы, бандеровские недобитки, примените, неважно какое, оружие массового поражения, то клянусь вам, никто из вашей верхушки, включая тебя самого, не доживет до предъявления обвинений Международного Трибунала. Я уж позабочусь о том, чтобы избавить его от этой формальности. А там посмотрим, помогут ли тебе, Ондрий, твои ляхи, - несколько переиначил он бессмертные слова великого писателя
25
.
С этими словами он с решительно опустил трубку на клавишу соединения, прекратив, ставший уже бессмысленным разговор.
- Уф-ф! - отер выступивший пот со лба главарь хунты, как будто это он сам, только что вел яростную перепалку с невменяемым оппонентом. - Здорово ты его причесал, Иваныч! Я бы, наверное, так не смог.
- Да ладно тебе Валер, - забыв, что они находятся не одни в помещении, вяло отмахнулся Рудов. - Ты, как всегда, оказался прав. У них действительно уже все готово. И боюсь, что никакие разговоры и ультиматумы они не слышат. Фанфары будущей победы не дают услышать разумные доводы.
- Ладно, не тушуйся, - попытался слегка приободрить товарища Афанасьев. - Пошли, пообедаем, что ли? А то все остынет.
- Да. Перед войной надо подкрепиться, - не стал спорить Сергей Иванович, как-то в одночасье осунувшийся и ссутулившийся.
- Спасибо, Аполлинарий Захарович, - не забыл поблагодарить пожилого связиста Афанасьев, беря под локоток своего зама и выходя из переговорной. Вскочившего с кресла, чтобы отдать честь Елизарова, он уже не видел.
III
.
Пока поднимались втроем в столовую - двое впереди, а третий, строго соблюдая субординацию, чуть приотстав, Рудов не переставал костерить на все корки, как всю украинскую верхушку в целом, так и отдельных ее представителей. Афанасьев не мешал другу изливать желчь, понимая, что если тот сейчас не сбросит лишний пар, то просто взорвется, как перегретый котел. Войдя в столовую, они увидели, что многие из членов Высшего Совета уже успели насытить свои желудки и уже не торопясь и отдуваясь на ходу, после принятого обеда, покидали зал. Свободных мест, несмотря на обеденный перерыв, было достаточно, поэтому Завьялов тихонько отделился от "сладкой парочки", как с легкой руки острослова Николая Павловича называли за глаза Афанасьева с Рудовым, и сразу направился к раздаточной. Прерогатива быть обслуженным официантами на него не распространялась. Со вчерашнего дня, по распоряжению управляющего хозчастью Министерства обороны, дабы члены Высшего Военного Совета не отрывались от событий, происходящих в стране и в мире, в столовой поместили огромный экран телевизора, подвесив его под самый потолок. Поэтому в привычные звуки столовой вплетался бубнеж последних новостей. Любимый столик Главы Совета, что находился в самом дальнем углу от входа, был пуст, как всегда, по негласной традиции. К нему они и направились, лавируя между столиками. Не успели эти двое уже далеко не молодых человека с комфортом разместить свои чресла на мягких, а не пластиковых стульях, специально поставленных именно у этого столика, как откуда ни возьмись, словно черт из табакерки опять нарисовался "злой гений" в лице все того же Тучкова.