- Ого, как вас понесло?! Всегда завидовал людям, умеющим обращаться с заковыристыми выражениями, - непритворно восхитился тирадой пациента майор.
- Я свои права знаю! Мне еще не предъявлено никакого официального обвинения, а потому, либо предъявляйте его немедленно, либо убирайтесь ко всем чертям, а не то я спущу на вас целую свору правозащитников, - не унимался в праведном, как ему казалось, негодовании Роман Яковлевич - пока еще гражданин и бизнесмен.
Другой бы на месте Иверзева уже давно бы ринулся с опровержениями или молча откланялся, но майор сохранял поистине эпикурейскую
7
безмятежность.
- А вас не удивляет, что я до сих пор не поинтересовался, почему вы там оказались и что делали? - меланхоличным до безразличия голосом спросил он у лежащего.
- Ну и почему? - буркнул Рахлин.
- Да все по тому, что я и так это знаю.
- Что вы можете знать?
- Вы там совершали банальное убийство, с применением спецсредств, за что и получили гонорар, так сказать, во временное пользование, - не преминул уколоть в самое больное место представителя нации, считающей себя выше других.
- И к-кого я, по-вашему, убил? - опять слегка запнулся опрашиваемый и капельки пота заблестели у него на носу, выдавая крайнее волнение.
- Вы убили гражданина Вдовенко в зале ожидания, - коротко ответил тот.
- Не знаю я никакого Вдовенко и причин его убивать, стало быть, не было.
- Не спорю, фамилию убитого вы могли и не знать. Вы просто выполняли заказ.
- И как же я это сделал?! Застрелил, зарезал, задушил? У всех на виду? Вы с ума сошли?
- Да. Представьте себе. У всех на виду, в зале ожидания. И я не сошел с ума, как вы опрометчиво предположили. А убили вы его посредством авторучки, стреляющей ампулой с ядом. Этот момент очень хорошо был запечатлен камерами внутреннего слежения. Замечательные кадры, скажу я вам. Сразу видно руку опытного профессионала. Кстати, а почему вас собственно не удивляет факт того, что каким-то заурядным убийством какого-то Вдовенко заинтересовалось ФСБ?
- Этой "конторе глубокого бурения"
8
свойственно всюду совать свой нос, - брезгливо скривил лицо лежащий.
- А вот это вы зря, - беспечно отмахнулся, нисколько не обидевшийся майор. - Только вот я думаю, до какой же степени ваши, с позволения сказать, хозяева не дорожат вашей жизнью и безопасностью? У меня вообще сложилось такое впечатление, что они заранее списали вас в расход, то есть, еще до проведения вами акции по устранению Вдовенко.
- Что вы ко мне привязались с этим, как его там, Вдовенко?! - опять разозлился Рахлин. Не знаю я его, и знать не желаю.
- Напрасно, батенька, напрасно, - осуждающе покачал головой Иверзев. - Вам бы стоило поинтересоваться личностью своего... эээ подопечного. Это ведь не какой-нибудь торговец хурмой с Даниловского рынка, а заместитель директора ФСО, то бишь Федеральной Службы Охраны. Устранять личность такого высокого полета не доверят первому встречному без опыта проведения подобных мероприятий. Из всего этого я делаю два взаимодополняющих вывода. Во-первых, что это не первая ваша акция, а во-вторых, если вас не проинформировали об опасности предполагаемой акции, то каким бы ни был ее исход, для вас все равно все должно было закончиться фатальным образом. И то, что вы тут лежите передо мной, почти полностью парализованный, говорит в пользу моих догадок.
- Оставьте меня! Больше я вам ничего не скажу без присутствия моего личного адвоката! Или мне уже и в адвокате отказано?!
- Ну почему же отказано?! Ни в коем случае! И я, конечно же, могу уйти, но...
- Что еще, черт возьми?!
- Перестаньте, наконец, все время поминать Нечистого! Чревато. Дело в том, что, вы, наверное, уже и сами начали догадываться, что у тех людей, кто заказал вам устранение гражданина Вдовенко, как за тем и ваше уничтожение, в качестве ненужного звена, оч-ч-ень длинные руки. И я почти со стопроцентной гарантией смею предположить, что они уже связались со всеми столичными моргами и, убедившись, что вашей персоны нет ни в одном из них, лихорадочно ищут вас по всем травматологическим отделениям. Ставки в игре настолько высоки, что они ни в коем случае не успокоятся, пока не отыщут вас. И ваш наивно разыгрываемый спектакль смертельно больного их в заблуждение не введет. Хотя я признаю, что ваше состояние весьма тяжелое, однако не столь фатальное для жизнедеятельности.
- Ч-ч-то, в-вы хотите этим сказать?! - уже с нескрываемым испугом спросил Роман Яковлевич.
- Я хочу сказать, что заведующий реанимацией - человек не столь уж и щепетильно настроенных взглядов.
- Вы полагаете...? - в глазах пациента уже начинала плескаться паника.
- Да-да, милейший Роман Яковлевич, - с приторной и слащавой улыбочкой подтвердил майор догадку больного, - вы верно меня поняли. Как легко он принял деньги из рук вашей супруги за распространение информации о вашем безнадежном состоянии, так же легко он может принять деньги и еще от кого-нибудь.
- И? - начал было Рахлин.
- И в один прекрасный момент, дежурная на посту медсестра куда-нибудь отвлечется, а к вам зайдет совсем другая "медсестра", помните, как в фильме "Убить Билла"? И сделает вам инъекцию. Или того проще, вытащит из-под вас одну из подушек, и заботливо накроет ею ваше лицо, постояв немного в красивой позе и послушав ваши глухие стенания, пока вы не успокоитесь. Ну, так что, мне уходить? Или как?
- Постойте, - глухим голосом, как из могилы, остановил его Рахлин. - А если я начну давать, как это ...показания... вы сможете гарантировать мою безопасность?
- Ну, разумеется, - кивнул майор. - Мы, как никто другой сейчас заинтересованы в сохранении вашей грешной жизни. И готовы предпринять для этого все имеющиеся в нашем распоряжении силы и средства.
- Хорошо, - с натугой выталкивая слова, проговорил Рахлин, - я готов. Спрашивайте.
- Вот это уже другой разговор, - сразу подобрался майор и опять полез в один из своих внутренних карманов. На свет появилось устройство, чем-то похожее на толстый белый фломастер. На немой вопрос Романа Яковлевича о его предназначении, майор ответил, что: