К своему вящему удивлению, проснувшись утром, москвичи не обнаружили ровным счетом ничего такого, что бы могло указывать на подготовку властей к обострению обстановки. Против всякого ожидания количество полицейских на улицах столицы не то что не увеличилось, а напротив немного даже снизилось. Правда еще оставались военные и «росгвардейские» патрули на БТРах, стоящих на пересечении больших улиц, но и их стало значительно меньше по сравнению с предыдущими днями. К тому же за неделю с момента объявления чрезвычайного положения к ним успели привыкнуть и они из «пугала» превратились в некий предмет бытового антуража, на который перестают обращать внимания по истечению нескольких дней его пребывания в квартире. Всем казалось, что они тут были со времен Юрия Долгорукого. И лишь невдалеке от трех площадей, намеченных внесистемной оппозицией для начала проведения своих акций, полицейские патрули стали попадаться чаще. При этом вели они себя предельно корректно, никого не хватая и не требуя предъявить им удостоверения личности и анти-ковидные паспорта. Останавливая ненадолго, желающих пройти в направление площадей они всего лишь напоминали им об ответственности за нарушение карантинных мер и режима чрезвычайного положения. Каждая из злополучных площадей, куда уже с утра потянулись потенциальные нарушители спокойствия, была окружена жиденьким кольцом полицейских, никак не экипированных для случаев подавления народного недовольства. Они тоже вели себя спокойно, никому не препятствуя в проходе. Где-то вдали начали выстраиваться автобусы, видимо для транспортировки наиболее буйных демонстрантов. Но на это никто не обращал особого внимания, так как это было и есть неотъемлемой частью любой подобной акции. К их присутствию за тридцать лет независимости все уже привыкли. В конце концов, автобусы ведь всегда лучше чем «черные воронки». Зато все обратили внимание на то, что не было традиционных мобильных металлоискателей обычно сопутствующих мероприятиям подобного рода. Руководители оппозиции и активисты, рассчитывающие на куда более суровые методы противодействия со стороны органов охраны правопорядка, пребывали в состоянии легкого замешательства. Наблюдая нарочитую пассивность полиции, у некоторых из них в головах родились дикие предположения о переходе на сторону демонстрантов части руководства столицы и еще более дикие о возможном бегстве из страны руководства хунты. Некоторые договорились до того, что якобы собственными глазами видели, как генералы при больших погонах еще ночью чартерными авиарейсами убывали в сторону Северной Кореи. Подобные слухи и разговоры только поднимали настроение сеющим смуту людям и придавали чувство безнаказанности. Прибывшие из-за рубежа активисты и кураторы низового звена, по примеру «майданщиков» и «желтых жилетов», одетые в красное, для лучшей коммуникативности, с воодушевлением разносили всю эту чушь по набирающей массу толпе, подбадривая и распаляя эмоции. Как и прогнозировалось аналитиками всех мастей, абсолютное большинство протестующих, состояло из, так называемой, «золотой» молодежи. Это были одетые по последней крикливой моде молодые люди, в руках у которых находились айфоны последних моделей. Сразу было видно, что это не какие-то там «крестьянские дети», а отпрыски ни в чем себе, не отказывающих чиновников и бизнесменов самого высокого градуса. Они и вели себя, как люди, для которых не писаны никакие правила приличия и которым, в силу положения предков, все было дозволено с пеленок. Не зная чем занять себя до официально назначенного начала мероприятия, они шумно дурачились, затевали шуточные потасовки, словно стадо бабуинов забирались на памятник Пушкину и на фонари, окружающие Университетскую площадь, чтобы корчить оттуда рожи окружающим и делать селфи покруче. Представители более возрастной группы – члены крыла профессиональных борцов с любым российским режимом, одетые менее претенциозно, но зато в классические деловые костюмы ведущих европейских брендов не препятствовали своим молодым коллегам по революционной классовой борьбе в выражении животных инстинктов. Никак не реагировала на эти выходки и полиция, равнодушно наблюдая издалека за распоясавшимися «детками». Представители ЛГБТ тоже не преминули урвать для себя часть сомнительной славы участия в массовом протесте против «узурпаторов» и «солдафонов». Их от всех прочих отличала яркая пестрота одежд, вычурность и неестественность манер и соответствующая их понятиям об эстетизме атрибутика. Глядя на их пестрое и еще более шумливое сообщество, «профессиональные революционеры» недовольно кривились, поджимая губы, но тоже не предпринимали никаких действий, чтобы хоть чуточку угомонить не в меру расшалившихся «союзников». В сторонке от всех кучковались представители национальных диаспор, тоже недовольных правящим режимом, который стал утеснять их на столичных рынках путем запрета на монопольное право торговли. Эти тоже были одеты «с иголочки». Их даже на первый взгляд можно было легко перепутать с записными демократами, если бы не многодневная щетина на слишком смуглой коже, выдающиеся носы и профессиональные ухватки торговцев мандаринами. «Ноев ковчег», где, как известно «всех тварей по паре», заполнялся до краев. Ближе к полудню, скопище людей напоминало больше «птичий базар» нежели демонстрацию протеста против нарушения хунтой базовых прав граждан. Устроители акции радостно потирали руки, прикидывая, сколько сот тысяч сторонников им удалось собрать под свои аляповатые знамена. Все с нетерпением ждали руководителей, которые должны были «завести» толпу еще больше, а затем направить распаленных бредовыми идеями людей в нужное русло. Наиболее нетерпеливые из демонстрантов, не дожидаясь полудня, уже начали спокойно и без суеты разворачивать плакаты и транспаранты. О-о-о! Каких тут только лозунгов не было! Вот лишь некоторые из них – самые безобидные: «Гитлер=Пиночет=Афанасьев», «Нет – кровавой хунте!», «Свободу узникам совести – Ведмедеву, Майвейчевой и Володихину!», «Банду генералов – под суд!». Были лозунги и куда более забористые, но цитировать их не имеет смысла, потому что даже бумага может всего не стерпеть. Каждый новый лозунг или транспарант, разворачиваемый на глазах у публики, встречался одобрительными аплодисментами и радостными улюлюканьями. Добротное качество плакатов и транспарантов говорило не о кустарном их производстве в домашних условиях, а о фабричном изготовлении. Значит, были во все это безобразие вовлечены мощные полиграфические структуры и ресурсы, что само по себе, в дальнейшем, должно было обратить на себя пристальное внимание со стороны ФСБ. Толпа постепенно нагревалась и разогревалась на и без того нагретом полуденным солнцем воздухе. В небе висели квадрокоптеры из чрева, которых то и дело раздавались призывы к собравшимся демонстрантам, мирно разойтись и не нарушать режима чрезвычайного положения. Но на их увещевания никто не обращал внимания.