– Уже связался. Пока вас искали, то заглянули в зал принятия решений, – пояснил тот свою инициативу. Афанасьев кивнул, удовлетворенный такой расторопностью, которой сам не всегда обладал, к слову надо сказать.
– Чем еще обрадуете, Игорь Олегович?
– Аппараты космической разведки засекли небывалое оживление вспомогательных служб ВСУ. Идет усиленная накачка техникой и боеприпасами частей, участвующих в АТО. Все говорит за то. Что они готовятся к реваншу за Иловайск и Дебальцево. Другие источники дополняют эти сведения информацией о запрете для офицеров отпусков и увольнительных, что свидетельствует о начале широкомасштабного наступления в ближайшее время.
– Я даже скажу, когда это произойдет, – покивал задумчиво Афанасьев. – Аккурат на пике волны воплей о химической атаке со стороны «москалей».
Окружившие его генералы склонили головы в полном согласии с его выводами. Он поочередно обвел взглядом вдруг ставших понурыми членов Президиума. Никто из них глаз не опустил, значит, с этой стороны предательства можно было не ожидать. Затем, пожевав губами выдал:
– Ну, и что, дорогие мои соратнички, вы можете предложить толкового при этаком-то цейтноте?
– Как обычно, – пожал плечами и развел руки в стороны Игорь Олегович, – незамедлительно бить во все колокола. По крайней мере, эта тактика уже не единожды выручала нас в Сирии. Нам неоднократно в 17-м и 18-м годах удавалось сорвать подобные провокации «белых касок» в отношении сирийской гражданской инфраструктуры, когда мы со всех высоких трибун разоблачали намечающиеся время и место проведения подобных акций. Вот и сейчас нужно сделать нечто подобное. Причем, срочным образом. Объявить место, приблизительное время, характер боевых отравляющих веществ и иные подробности. Если в этом возникнет нужда, конечно.
– Э-э-э, насчет иных подробностей…, – опасливо вставил Тучков. – Не засыплем ли мы ненароком тем самым своего агента, с таким трудом внедренного во вражеский стан?
– Вот именно, – поддакнул его сомнениям Рудов.
– Все продумано, – уверенно возразил военный разведчик. – В наших сообщениях будет сделан намек на якобы поступившие сведения от непосредственно самих исполнителях, резонно опасающихся ответственности за античеловечные преступления. Пусть хохлы ищут предателя на месте предполагаемого исполнения.
– Ну, а мне что прикажете делать в этой ситуации? – полюбопытствовал диктатор.
– Дать информацию Маше – пусть срочно устраивает брифинг, – начал загибать пальцы Николай Павлович. – Спускать с цепи Василия Алексеевича Небензю, чтобы тот немедленно созвал экстренное заседание Совбеза ООН, ну и поднапрячь все наши СМИ для, поднятия, как можно большего шума в медиа пространстве.
– Это-то все понятно, – перебил его Афанасьев. – Я говорю, что лично я должен, по-вашему, предпринять в этой связи?
– Я так думаю, – осторожно начал Костюченков, опустив глаза к самому полу, – как бы то ни было вам это тяжело, а все-таки я бы рекомендовал вам связаться с Зеленским и на пальцах объяснить ему всю пагубность последствий от опрометчиво принятых им решений.
– Еще не факт, что решение принято им самим, – буркнул угрюмо главный эфэсбэшник, вчерашним Указом Главы Высшего Военного Совета, утвержденный в этой должности, впрочем, как и многие присутствующие, откинувшие приставку «врио» к своим должностям. – Может его собственный генералитет просто разыграл его «втемную»?
– Этого клоуна и разыгрывать не надо, он и сам кого хочешь, разыграет и сделает вид, что совсем тут и не причем, – зло сплюнул на пол «серый кардинал».
– Хорошо, Игорь Олегович, как только будет объявлен перерыв в заседании Совета, я тут же попробую связаться по «горячей линии» с господином Зеленским.
– Ну, уж нет! – яростно возразил на согласие Афанасьева Сергей Иванович. – Знаю я тебя с твоими увещеваниями. Начнешь взывать к совести, разуму и прочей беллетристике.
– А что ты предлагаешь?! – в свою очередь, тоже перейдя на «ты» вопросил Афанасьев.
– Тут не увещевать надо, а запугивать! – едва не сорвался опять тот. – Такие люди доводов логики не понимают. Надо воздействовать на их животные инстинкты. В данном случае, на инстинкты страха смерти от возмездия. А ты у нас в международных кругах признаешься, как человек спокойный, уравновешенный и не совершающий никаких радикальных поступков.