– Господин президент, вам не следует отвечать на этот звонок, – твердо заявил он, уже обращаясь непосредственно к своему боссу, не моргая и глядя тому в глаза. Он давно знал слабость Зеленского – не выдерживать и отводить глаза от прямого взгляда собеседника. Не выдержал он и в этот раз, хоть и выразил свое крайнее неудовольствие, пробурчав:
– Но ты, Андрей, должен мне будешь объяснить свой поступок.
Тот молча покачал головой, в знак отрицания, но все же снизошел до ответа:
– Лучше пусть это сделает Сергей Петрович, – и взглядом указал в сторону телефонного аппарата, стоящего на столе президента.
– Ты имеешь в виду Корнийчука? – уточнил Зеленский.
– Да. Срочно свяжитесь с ним.
– Хорошо, – с покорной обреченностью согласился президент. Корнийчука – явного ставленника националистического лобби и тайного протеже Госдепа Соединенных Штатов, президент отчаянно, до горловых спазмов боялся, чувствуя, что тому ничего не стоит организовать на него покушение, или просто сместить с такой неожиданной и такой привлекательной должности. Как и все мелкие негодяи, Владимир Александрович, был трусоват и податлив чужому влиянию, а потому, горестно вздохнув, безропотно подчинился указанию Ермака. Шаркающей походкой он подошел к своему столу и подняв трубку хриплым басом, никак не вяжущимся с хилым телосложением своего хозяина, произнес:
– Здесь Президент. Соедините с Начальником Генштаба.
Ждать практически не пришлось. Видимо Корнийчук находился на своем рабочем месте, поэтому сам взял трубку:
– Слухаю вас37.
В дверном проеме застыл, вернувшийся за дальнейшими инструкциями секретарь. Искусство лицедейства не продашь и не пропьешь. Только что басивший, президент сладким тенорком, как бандерлоги перед удавом проблеял, причем по-русски:
– Сергей Петрович? А я вас и не узнал. Богатым будете, – раскатился мелким бесом президент, попутно переключая тумблер на громкую связь, чтобы Ермак был в курсе беседы. – Со мной сейчас пытался выйти на связь ваш московский коллега, но вот мой руководитель Офиса, прежде советует связаться с вами. Что вы обо всем этом думаете?
– Сам Афанасьев?! Неужели?! – удивился Корнийчук. Притворяться было не перед кем. Поэтому он тоже перешел на привычный с детства язык. – И чем же он объясняет свой звонок?
– С ним говорил мой секретарь, утверждающий, что у того какой-то важный вопрос, требующий немедленного обсуждения на высшем уровне.
– «Это ж-ж-ж неспроста», – процитировал Корнийчук фразу из известного мультфильма.
– Вот именно! – воскликнул Зеленский и тут же пожаловался, как малый ребенок. – А Ермак не дает мне поговорить с этим главарем хунты. При этом, никак не мотивируя свой поступок. Он сказал, что вы мне сможете лучше объяснить, почему мне нельзя общаться, с хоть и нелегитимным, но все ж таки хозяином Кремля.
– Гм, – неопределенно промычал Начальник Генштаба. – Я тоже не смогу вам этого объяснить, тем более по телефону. Но в одном, он, безусловно, прав. Вам никак нельзя вести диалог с человеком, силой захватившим власть в своей стране. Это может негативным образом сказаться и на вашей собственной репутации.
– Но что же мне делать?! – уже почти плаксивым на грани детской истерики голосом от того, что злые родители не отпускают погулять. – Там ведь ждут моего ответа!
– Не мне учить вас экспромтам и выдумкам, – наставительно, но со скрытой издевкой, намекающей на профессию президента, заявил Начштаба. И уже более миролюбиво добавил. – Ну, не знаю. Придумайте что-нибудь. Пусть ваш секретарь скажет, что вы сильно заняты, находясь на совещании по вопросам агропромышленного сектора, а потом поинтересуется темой предстоящего разговора, и вежливо, да-да, вежливо предложит изложить ему все, что противная сторона хочет сообщить. Он же, в свою очередь, обещает донести до вас всю изложенную Афанасьевым информацию без искажений. Это должно поставить на место зарвавшихся москалей, думающих, что президент Украины по первому сигналу должен мчаться к ним на переговоры.
– Да, но что же будет дальше? – промямлил Зеленский, не совсем уверенный, что сейчас подходящий случай для подобного поведения.