– Младший лейтенант Дрын! – подозвал Прокопчук заместителя командира батареи.
– Здесь, пан лейтенант! – подскочил ходульный заместитель.
– Приставьте караулы ко всем боезарядам.
– Есть, приставить! – принял тот приказ и поспешно козырнув Стефану побежал хлопотать о караулах.
Дождавшись, когда все три ящика займут свои места возле орудий, «Остап Григорьевич» вновь обратился к Стефану, чем немало удивил того:
– Стефан Брониславович, – назвал он его по имени отчеству, – ждите меня здесь, пока я не развезу по батареям боеприпасы. Когда я вернусь, мы с вами совместно продолжим уже начатое. У вас будет особое задание. Капитан Тарасюк!
– Я здесь, пан командир, – слегка запнулся тот на слове «командир», не зная истинного звания своего временного начальника.
– Оставайтесь в расположении батареи лейтенанта. Ваш шофер нам поможет добраться до остальных батарей. Я скоро к вам присоединюсь и верну вашу машину.
– Есть, оставаться в расположении батареи, – отрепетовал капитан.
Ожидание не должно было затянуться надолго. Остальные две батареи находились в радиусе около километра. Когда машины тронулись с места, появилась, наконец, возможность поговорить.
– Пан, капитан, разрешите обратиться? – вскинул руку к козырьку Прокопчук.
– Да, брось ты, Стефан, чиниться! Никого же рядом нет. Будь проще. Говори, что хотел, – разрешил Тарасюк.
– Николай Игнатович, что-то я никак не пойму происходящее, – начал лейтенант раздумчиво глядя на привезенные боеприпасы.
– Э-э-э, дорогой ты мой Стефан Брониславович, – помотал головой капитан, – ты тут не единственный, кто мало что понимает. Уверяю тебя.
– Насколько я знаю, – продолжил комбат, – у нас не должно быть подобных боеприпасов. Мы же еще в 92-м присоединились к Конвенции о запрещении химического оружия. Откуда они здесь? Ведь по договору, все, что было на складах Советского Союза, мы передали русским.
– В закромах Родины чего только не найдется, если хорошенько поискать, – пожал плечами Николай Игнатович. – Как там, в свое время сказала Голда Меир50 про ядерное оружие, не помнишь?
– Помню. Она сказала что-то типа того «У нас нет ядерного оружия, но если будет надо, то мы его применим», – блеснул эрудированностью лейтенант.
– Во-во. В самую точку.
– И все-таки, – не унимался настырный летёха, – что вы, Николай Игнатович, думаете по этому поводу?
– Даже не знаю, что и думать, – откровенно признался тот. – Все выглядит, конечно, очень странно. Однако, судя по тому, что этим озаботилась наша служба «бэспеки», а также по тому, как все оперативно и безапелляционно это было преподнесено, у них, там, – при этом капитан поднял глаза к небу, – появилась информация о возможном применении «московлянами» химического оружия, способного в корне изменить ситуацию на фронте, посеяв панику в наших рядах. А наши, видимо, что-то пронюхали об этом, недаром же они получают зарплату, в конце-то концов. Ну, и решили, в свою очередь, не спускать этого противнику, давая понять, что на всякий хитрый болт у нас имеется гайка с секретом. Типа «только суньтесь – сразу получите в нюхало». Другого объяснения я не вижу. Утренняя посылка противогазов, тоже укладывается в эту логику. Не от своих же снарядов нам защищаться?! Правда, с противогазами вышла неудобь, но у нас это в порядке вещей. Это Украина – детка, мать ее ити, – резюмировал капитан, высморкавшись на землю и вытирая руку об штанину.
– Сейчас вернется этот Остап Григорьевич, и надо будет у него все как следует расспросить, – приободренный изложенной версией событий заявил Стефан.
– Ага, – саркастически поддакнул ему капитан, – прям щас, побежал расспрашивать! У такого, порасспрашивай, пожалуй – вмиг окажешься в отставке и без пенсиона. Так что, сам не полезу и тебе не посоветую.
Их диалог внезапно прервался появлением на огневой позиции Анны. Она частенько забредала к ним, поэтому уже давно примелькалась и ее пропускали без всяких ненужных слов о нежелательности нахождения гражданских лиц, не относящихся к волонтерской службе, на передовой. Все знали, кто она такая и к кому приходит. Вот и в этот раз ее пропустили, не считая за постороннего.
50
Голда Меир – Израильский политический и государственный деятель, 5-й премьер-министр Израиля.