На все эти мысли у него ушло не более пары мгновений. Он насупился, и упрямо набычившись почти прошептал, бодая землю взглядом и не решаясь его поднять на отцов-командиров, слившихся в непонятных для него объятиях:
– Я не буду выполнять этот приказ.
– Повтори это еще раз, громче, щенок! – прорычал безликий спецназовец, притворившийся их новым командиром.
– Я не буду выполнять этот приказ, – чуть громче, но все равно не поднимая глаз, повторил Стефан.
– За невыполнение приказа, я, как ваш командир, отдам вас под трибунал. А сейчас пошел вон с позиций, ублюдок! – даже не проорал, а пролаял полковник, так свело у него скулы от ярости. – Капитан, Тарасюк, принимайте командование на себя!
Словно пьяный, покачиваясь и слепо шаря перед собой руками, ничего не видя и не слыша, Стефан побрел куда-то в сторону от батареи. Сзади слышалась площадная брань комбрига и какие-то возгласы – очевидно команды. К нему ничего не понимающему и отрешенному вдруг подскочил младший лейтенант Дрын, всегда улыбчиво-подобострастный. На этот раз улыбка на его лице была злобной и торжествующей. Он остановил своего, теперь уже бывшего командира, дернув того за рукав. Чтобы увидеть торжество, играющее на губах своего заместителя, лейтенанту пришлось задрать голову. Стефан даже не успел спросить, чему тот так радуется, когда длинные и корявые, все в цыпках, руки младшего лейтенанта опустились ему на плечи. Его пальцы заскребли по погонам Прокопчука, а затем с силой рванули на себя, с мясом отдирая их с плеч нарушившего присягу. Стефан с молчаливой отстраненностью пронаблюдал, как Дрын не убравший восторженной улыбки с лица, развернулся и побежал назад, нелепо вскидывая кверху свои журавлиные колени и махая над головой полученным «трофеем». «Он, верно, думает, что они достанутся ему» – совершенно спокойно подумал Стефан. Дрожащие ноги плохо держали, и он присел на кучу сваленных бетонных блоков, из которых собирались сооружать капониры, но так и не собрались. Машинально сунул руки в карманы брюк. В одном из карманов нащупал «макарова» (полевые офицеры предпочитали носить личное оружие в карманах, а не в кобуре, как полагается). С нежной лаской огладив рифленую рукоять, медленно потянул руку, доставая пистолет наружу. Это действо не укрылось от бдительных взоров спецназовцев, ранее кучковавшихся, а теперь рассредоточенных по всей территории батареи. Несколько стволов тут же поднялись на уровень его груди, готовые в любой момент выплюнуть смертоносный свинец в его направлении. Стефан усмехнулся и отрицательно покачал головой. В стороне слышались команды: