– Но если он дома и меня увидит?
– Его нет дома; я проведу вас в его комнату и унесу с собою ключ.
– А если он воротится?
– Он не воротится; впрочем ему скажут, что я привел даму, и что эта дама у него.
– Но это может компрометировать меня.
– Что вам за дело! никто вас не будет знать; впрочем мы в таком положении, что можно пренебречь некоторыми приличиями.
– Ну, пойдемте же к вашему другу. Где он живет?
– В улице Феру, за два шага отсюда.
– Идем.
И оба отправились. Как предвидел д’Артаньян, Атоса действительно не было дома; он взял ключ, который ему всегда давали, как домашнему другу, взошел на лестницу и ввел г-жу Бонасиё в маленькую комнату, описанную нами прежде.
– Вы здесь как дома, сказал он; дожидайтесь, заприте дверь изнутри и отоприте только тогда, когда услышите три удара в дверь таким образом, слушайте. И он ударил три раза: два раза скоро один после другого и довольно крепко, а третий раз немного спустя и легче.
– Хорошо, сказала г-жа Бонасиё, – теперь моя очередь дать вам инструкцию.
– Я слушаю.
– Идите к калитке Лувра со стороны улицы Лестницы и спросите Жермена.
– Хорошо. Потом?
– Он спросит вас что вам угодно; тогда вы скажете ему два слова: Тур и Брюссель; после того он исполнит все ваши приказания.
– А что я ему прикажу?
– Позвать ла-Порта, камердинера королевы.
– А когда ла-Порт придет?
– Вы пришлете его ко мне.
– Хорошо; но где и как я вас увижу?
– А вы хотите непременно меня опять видеть?
– Разумеется.
– Хорошо, предоставьте это мне и будьте спокойны.
– Я полагаюсь на ваше слово.
– Вы не ошибетесь.
Д’Артаньян поклонился г-же Бонасиё, бросив ей самый нежный взгляд, какой только мог, и между тем как спускался с лестницы, он слышал как дверь за ним заперли на два поворота. В два прыжка он очутился у Лувра; пробило десять часов, когда он входил в калитку Лувра. Все рассказанные нами происшествия произошли в течение получаса.
Все случилось так, как говорила г-жа Бонасиё. Но условленному паролю, Жермен повиновался; через десять минут пришел ла-Порт; д’Артаньян в двух словах рассказал ему в чем дело и сообщил, где была г-жа Бонасиё. Ла-Порт два раза переспросил в подробности адрес и отправился бегом.
Но сделавши не более десяти шагов, он воротился назад.
– Молодой человек, сказал он д’Артаньяну, – я вам дам совет.
– Какой?
– Может быть вас, будут допрашивать о том, что было теперь сейчас.
– Вы думаете?
– Да. Нет ли у вас друга, у которого часы отстают?
– Ну?
– Идите к нему, чтоб он мог засвидетельствовать, что в половине десятого вы были у него. Юридически это называется алиби (отсутствие, доказанное присутствием в другом месте).
Д’Артаньян нашел совет благоразумным; он со всех ног побежал к де-Тревилю; но не входя в общую залу, он просил позволения пройти в его кабинет. Так как он был одним из частых посетителей дома, то его просьбу исполнили без затруднения и пошли доложить де-Тревилю, что его молодой земляк, имея сообщить ему что-то важное, просит особенной аудиенции. Спустя пять минут, де-Тревиль спрашивал д’Артаньяна, что он может для него сделать и чему обязан его посещением в такое позднее время.
– Извините, сказал д’Артаньян, воспользовавшийся тем временем, когда оставался один, чтобы переставить часы на полчаса назад: – я полагал, что так как еще только 25 минут десятого, то еще не поздно явиться к вам.
– 25 минут десятого! вскричал де-Тревиль, смотря на часы, – это не может быть!
– Посмотрите, сказал д’Артаньян.
– Справедливо, отвечал де-Тревиль, – я думал, что уже позже. Но, что же вам угодно?
Тогда д’Артаньян рассказал де-Тревилю длинную историю о королеве. Говорил, что он очень опасается за ее величество, что он слышал о намерениях кардинала в отношении к Бокингему, – и все это с таким спокойствием и важностью, что де-Тревиль совершенно поверил ему, тем более что он и сам, как мы говорили, заметил что-то особенное между кардиналом, королем и королевою.
В десять часов д’Артаньян ушел от де-Тревиля, который благодарил его за сообщенные ему сведения, советовал ему всегда верно служить королю и королеве, и, простившись с ним, пошел опять в залу. Но сходя с лестницы, д’Артаньян вспомнил, что оставил свою трость: он быстро опять поднялся по лестнице, вошел в кабинет, передвинул опять стрелку на часах как следовало, чтобы на другой день не заметили, что они врут, и уверенный, что имеет свидетеля в доказательство своей невинности, спустился с лестницы и вышел на улицу.
XI. Интрига завязывается
Сделав визит де-Тревилю, д’Артаньян в задумчивости отправился домой самою дальнею дорогой.