Дверь открыл Роб. Он был босиком, в майке и потрепанных джинсах. В руке он держал банку пива «Стелла». Увидев меня, он не пришел в восторг.
– Что тебе нужно?
– Можно мне войти?
– Нет.
Я сунул ногу в дверной проем. Роб пожал плечами, повернулся и ушел в гостиную.
– Ладно, входи, – сказал он.
Роб плюхнулся в большое серое кресло напротив телевизора. Чистая гостиная была обставлена просто и непритязательно. На полу возле кресла уже валялись три-четыре пустых жестянки из-под пива.
Я последовал за Робом и, не ожидая приглашения, сел на диван.
Роб поднес ко рту очередную банку пива. Мне он ничего не предложил.
– Так что тебе нужно?
– Много времени я у тебя не отниму, – сказал я. – Я знаю, что ты следил за Дебби той ночью, когда она погибла.
Роб смотрел на меня не мигая, на его лице не отражалось ни удивления, ни раздражения, ничего.
– И зачем бы мне за ней следить?
– Потому что ты ревновал Дебби ко мне.
– Чепуха.
– Года два назад у вас был роман.
– Ты сам сказал, что это было два года назад.
Наглые ответы Роба, растянувшегося в своем любимом кресле, стали меня раздражать. Я повысил голос.
– Видишь ли, Фелисити, соседка Дебби по квартире, рассказала мне, что незадолго до гибели Дебби ты снова не давал ей покоя. А о том, что ты следил за ней в ту ночь, мне сказала Кэти. Так что мне все известно. Я думаю, только псих способен так преследовать женщин.
Последняя фраза попала точно в цель. Роб вдруг ожил. В его глазах свернула ярость, его щеки заалели, он взмахнул банкой с пивом, выплеснув на ковер немного пенящейся золотистой жидкости.
– Ты – ублюдок, – злобно выплевывал он слова. – Ты – последний подонок. Ты отнял у меня сначала Дебби, теперь – Кэти. Так вот, послушай, что я скажу. Если ты думаешь, что можешь безнаказанно отбивать у меня женщин, то ты ошибаешься. Это тебе даром не пройдет! – Роб перешел на крик.
– Я не собирался отбивать у тебя Кэти, – сказал я. – Ты сам ее потерял.
Такое объяснение Робу определенно не понравилось. Он вскочил и завопил:
– Не неси чепухи! Ты знал, что делаешь. Ты превратил мою жизнь в ад! В настоящий ад! И не смей говорить, хитроумный подонок, что ты чего-то там не собирался делать!
Роб покачнулся и снова упал в кресло.
– Я любил Дебби. Как я ее любил! Как плохо мне было, когда мы расстались. – Роб понизил голос почти до шепота. – Если я и ухаживал за другими женщинами, то только для того, чтобы забыть Дебби. И мне это удавалось. Я спрятал свои чувства, спрятал глубоко и надежно. – Он поднес банку ко рту и сделал большой глоток. – Потом появился ты. Я видел, что ты нравишься Дебби. Она кокетничала с тобой, вы вдвоем ходили на ленч или в паб. Я все понимал, ведь это происходило на моих глазах. Я должен был что-то предпринять.
Поэтому я сделал Дебби предложение. Она ответила мне отказом, но я не сдавался. В конце концов она сказала, чтобы я от нее отвязался. Я был потрясен. А через неделю ее убили.
Роб проглотил слюну, откинул голову назад и потер глаза. В них стоял странный блеск.
– Я ощущал полное опустошение. А потом появилась Кэти, которая ничем не уступала Дебби. И такая красивая. Сначала я смущался, но с ней все было просто. Мне было с ней очень хорошо. По-настоящему очень хорошо. А потом я узнаю, что все это время ты строил свои планы насчет Кэти.
Роб испепелял меня ненавидящим взглядом. Он меня никогда не простит, понял я. В его воспаленном мозгу я стал первопричиной и его неудач с женщинами, и его внутренней неудовлетворенности. Но мне нужно было получить ответы па несколько вопросов.
– Значит, ты видел, кто убил Дебби? – спросил я.
Роб успокоился. Он отхлебнул пива и усмехнулся.
– Может быть.
– Ты убил ее?
– Конечно, не я. – Он все еще улыбался.
Я с трудом подавлял гнев.
– Это ты сообщил в полицию, будто видел, как я столкнул Дебби в реку, да?
Роб лишь молча ухмылялся. Мне страшно захотелось врезать по этой наглой роже.
– Если это так, то мы оба знаем, что ты солгал. А лжесвидетельство – серьезное преступление.
На Роба мое замечание не подействовало.
– Разумеется, я давал показания в полиции. Что бы я там ни сказал, в конце концов это станет известно на суде. Могу тебя заверить, что я не собираюсь отказываться от своих показаний, а в них я, конечно, говорил, только правду и ничего кроме правды.
– А как же серьга?
– Какая серьга?
– Серьга Дебби. Та, что была на ней в день убийства. Та, которую ты подбросил мне в квартиру.