– Спасибо за приглашение, мне нужно только проверить, не заняты ли у меня выходные. Я тебе перезвоню.
– Ладно. Жду звонка.
Я повесил трубку. Экспансивный американец разговаривает со сдержанным англичанином, и оба остаются недовольными, подумал я. Почему-то я почувствовал неловкость.
– В чем дело? – поинтересовался Роб.
– «Блумфилд Вайс» приглашает меня на Хенлейскую регату, и у меня не хватило мужества отказаться.
Роб навострил уши.
– Ах, «Блумфилд Вайс»? Кэти там тоже будет?
– Да, – сказал я.
– Знаешь, я думаю, ты должен согласиться. И должен взять меня с собой.
Я возражал, но все мой усилия были напрасны. Я не мог противостоять объединенной силе убеждений Кэша и Роба и взялся за телефонную трубку. Я сказал Кэшу, что с удовольствием поеду на регату и возьму с собой Роба. Судя по голосу, Кэш остался доволен.
Я сидел на своем рабочем месте и следил за ленивой летней борьбой на рынке. Мне умело помогала Дебби. Я мучался от безделья и был не в лучшем расположении духа, зато Дебби такая ситуация, очевидно, вполне устраивала. Она увлеченно сражалась с кроссвордом в «Файненшал таймс». Я отчаянно пытался найти какое-нибудь занятие и в безнадежной попытке наткнуться на свежие мысли стал рыться в нашем портфеле.
В конце концов я обнаружил пару пакетов облигаций с пометкой NV. Это навело меня на мысль.
– Дебби!
– Подожди, не видишь, я занята, – откликнулась она.
– Ты проверила все облигации, выпущенные на нидерландских Антиллах? Нам нужно что-нибудь предпринимать в связи с изменениями к договору о налогообложении?
Дебби отложила газету с кроссвордом.
– Как ни удивительно, но я все проверила. – Она показала на кипу проспектов. – Я просмотрела все наши портфели, и у нас везде все в порядке. Изменения не коснулись ни одного из наших пакетов. У нас только один пакет нидерландских Антилл, и они сейчас котируются ниже ста, так что если эмитент будет погашать их по номиналу, то мы только выиграем.
– Уже легче. Отлично. Благодарю за труд, – сказал я.
– Не торопись благодарить. Что касается налогообложения, у нас действительно все в порядке, но я тут натолкнулась на один пакет облигаций, которые очень дурно пахнут.
– Продолжай.
– Вот эти.
Она положила мне на стол проспект. Я взял его. На обложке было тиснение: «"Тремонт-капитал NV" гарантирует 8 процентов с погашением 15 июня 2001 года». Внизу буквами поменьше: «Гарантом выступает „Хонсю-банк лимитед“», а еще ниже: «Ведущий менеджер – инвестиционный банк „Блумфилд Вайс“».
– Так что в них плохого? – не понял я.
– Точно сказать не могу... – начала Дебби, но тут же осеклась и резко выпрямилась. – Боже! Ты это видел?
– Что?
– Сообщение «Рейтер». – Она прочла с экрана: – Компания «Джипсам оф Америка» объявила о своем согласии на предложение ДГБ... Что это за чертов ДГБ?
– Думаю, это немецкая цементная компания, – предположил я. – Мы были правы. Что-то заваривается.
Тут же замигали лампочки. Я взял телефонную трубку. Это был Дейвид Барратт.
– Вы уже знаете, что ДГБ намеревается купить «Джипсам»?
– Да, – ответил я. – Если верить «Рейтер», они полюбовно договорились. Вам известны какие-то причины, по которым они не могли бы договориться?
– Нет, – ответил Дейвид. – ДГБ не проводит никаких финансовых операций на территории США, так что не должно возникнуть никаких проблем и с антимонопольным законодательством.
– Какова репутация ДГБ? – спросил я.
Если ДГБ считается надежной корпорацией, то риск проиграть на покупке облигаций «Джипсам» существенно уменьшается. Их курс взлетит до небес.
– Дубль А с минусом [9], – ответил Дейвид. Что касается деталей финансового состояния даже никому не известных компаний, его голова была не хуже компьютера. – Подождите, мой агент хочет что-то сказать. – С минуту в трубке слышался только неразборчивый шум. – Он говорит, что за покупку ДГБ платит наличными и размещением акций. Это не должно повредить рейтингу.
– Как продаются облигации? – спросил я.
– Подождите минутку. – Через несколько секунд Дейвид заговорил снова. – Он просит по девяносто пять. Хотите продать свои два миллиона?
Я задумался. Нет, девяносто пять – это слишком мало.
– Благодарю, но они должны еще подняться. Дайте мне знать, если курс подрастет.
Я положил телефонную трубку и крикнул Дебби:
– Что у тебя?!
– Все гоняются за этими «Джипсам». «Блумфилд Вайс» предлагает девяносто семь. У меня на связи Клер. Она предлагает девяносто семь с половиной. Продавать?
Я пощелкал на калькуляторе. По моим расчетам курс облигаций должен был вырасти по крайней мере до девяноста восьми с четвертью.
– Нет, потерпи.
– Давай продадим. Получим приличную прибыль, – предложила Дебби.
– Нет, эти бумажки стоят на три четверти пункта дороже.
– Ну и жадина ты, – прокомментировала Дебби.
Мы поговорили еще с тремя торговыми агентами, но никто не предлагал больше девяноста семи с половиной. Я уже готов был сдаться, когда Карен крикнула:
– Дебби, на четвертой линии «Лейпцигер банк»!
– Что еще за– «Лейпцигер банк»? – не поняла Дебби. – Скажи, пусть катятся к черту, мы заняты.
«Лейпцигер банк»? Интересно, подумал я, что от нас хочет эта темная немецкая лошадка?
– Карен, я с ним поговорю! – крикнул я.
– Доброе утро. Говорит Гюнтер. Как у вас погода? У нас отличный день.
– Доброе утро, – ответил я. Кончай попусту болтать, Гюнтер, мысленно добавил я, переходи к делу. После еще двух-трех ничего не значащих фраз Гюнтер поинтересовался, не слышал ли я об облигациях компании «Джипсам оф Америка».
– Слышал. Больше того, у меня на два с половиной миллиона долларов облигаций этого выпуска.
– Отлично. Мой трейдер предлагает по девяносто шесть. Уверен, это очень выгодное для вас предложение.
Ничего себе предложение! По меньшей мере на два пункта ниже рыночного курса!
– Послушайте, Гюнтер, – ответил я, – сейчас у меня на связи один из моих коллег. Он собирается продать эти облигации одному нашему старому другу по девяносто девять. Если вы сейчас же предложите девяносто девять с половиной, я продам их вам. В любом другом варианте вы их больше никогда не увидите.
– Дайте мне подумать хотя бы час, – взмолился потрясенный Гюнтер.
– Могу дать только пятнадцать секунд, – ответил я.
Последовало молчание. Через тринадцать секунд в трубке снова зазвучал голос Гюнтера:
– Хорошо, хорошо, мы покупаем девятипроцентные «Джипсам оф Америка» с погашением в 1995 году на два с половиной миллиона по курсу девяносто девять с половиной.
– Принято, – сказал я.
– Благодарю вас, – ответил Гюнтер. – Надеюсь на более тесное сотрудничество в будущем.
Как бы не так, подумал я, и положил трубку.
– Черт возьми, как тебе удалось заставить его раскошелиться на девяносто девять с половиной? – спросила Дебби.
– Я решил, что такая контора, как «Лейпцигер банк», может скупать эти облигации только по одной причине – если она является местным банком компании ДГБ. А раз ДГБ позарез нужно скупить облигации «Джипсам», она может себе позволить платить подороже. Ты хоть раз в жизни видела дельца, который, предлагая тебе бумаги по курсу девяносто шесть, готов заплатить за них девяносто девять с половиной? При случае напомни, чтобы впредь я не имел с ним никаких дел.
– Итак, сколько мы заработали? – спросила Дебби.
– Мы купили этих облигаций на два миллиона по курсу восемьдесят два и продали на семнадцать с половиной пунктов дороже, – прикинул я. – Значит, мы заработали триста пятьдесят тысяч долларов! Неплохо. И к тому же избавились от нашего пакета на полмиллиона. Любопытно, какой курс будет у наших акций, когда в игру вступит Нью-Йорк?
Дебби, казалось, не разделяет моего энтузиазма.
9
Имеется в виду рейтинг ценных бумаг агентства «Стандард энд Пур корпореишн» – ведущей фирмы по установлению рейтингов ценных бумаг.