А какой запомнилась ей я?
После маминой смерти миссис Картер взялась по-соседски посылать нам обеды. Приносила их Аннализа. Должно быть, ей в память врезалась пришибленная девочка, открывающая дверь; девочка, молчаливо принимающая судки с «домашним». Девочка, сломленная горем. Или в Аннализиной голове сохранился другой эпизод: потрясенная Ник на заплеванном ярмарочном пятачке; Ник, которую прилюдно ударил старший брат.
Печальная и безответная тихоня, которой можно помыкать.
Такой я виделась Аннализе.
Просто ей не все мои стороны были открыты. Просто она меня не знала. От слова «совсем».
Сначала я остановила пикап Тайлера возле пещеры, и Тайлер надел мне на палец колечко, а я пересела к нему на колени. И только потом увидела Коринну. Поверх Тайлерова плеча разглядела, как автомобиль Джексона остановился за деревьями, на краю парковки перед пещерой.
– Что там такое? – спросил Тайлер.
– Ничего, – ответила я. – Коринна с Джексоном прикатили. Не отвлекайся. Им нас не видно.
Зато мне было видно, как Коринна распахнула дверцу, выскочила, закричала на Джексона. Мне был слышен его ответ – неразборчивый, приглушенный стенами пикапа. Затем Джексон газанул – только шины взвизгнули. Коринна могла бы пойти через лес, быстро добралась бы до моего дома. Но она исчезла за выступом скалы – значит, направилась к шоссе.
– Может, подхватим ее? – Повернувшись на сиденье, Тайлер успел увидеть, как уходит Коринна.
Но у меня в ушах все звучали ее слова, ее приказ: «Прыгай»; я все еще видела Коринну с моим братом, и в моем понимании это было самое настоящее предательство – обжиматься с Дэниелом после того, как он меня ударил. Коринна побежала его утешать – его, а не меня. Все знала – и приняла Дэниелову сторону. «Пусть себе уходит. Забудь», – сказала я Тайлеру, взяла его лицо в ладони и повернула обратно к себе. Тайлер с радостью повиновался.
Вскоре мы поехали домой. Я вывела пикап на шоссе; я включила дальний свет и в этом свете любовалась блеском кольца. Только мы миновали первый поворот на проселок, как на обочине – большой палец поднят, юбку треплет ветер – возникла Коринна.
Сумочки у нее не было, сумочку Коринна оставила у меня дома. Она всегда так делала. Рассчитывала, что кто-нибудь за нее да заплатит. Либо она лоточника уболтает, раскрутит на дармовщинку, либо кого-нибудь из нас заставит раскошелиться. За билет на чертово колесо платила я. Я вообще за все платила. Потому что с Коринниного языка готова была сорваться моя тайна; потому что у Коринны имелся козырь. Потому что Коринна знала толк в эмоциональном шантаже. И знала, что я всегда выбираю вызов.
Байли стащила из отцовского бара несколько миниатюрных бутылочек виски. В кабинке чертова колеса, на верхотуре, она откупорила бутылочку, сделала глоток, передала Коринне, а Коринна – мне, вскинув при этом бровь. Я взяла бутылочку из ее вытянутой руки, поднесла ко рту. Алкоголь обжег язык и небо. Именно в тот момент в моей голове начало формироваться решение, и я незаметно выпустила виски обратно в бутылочку, вместо того чтобы проглотить.
Коринна усмехнулась.
– Вон Тайлер, – произнесла она, указывая вниз, на толпу.
Вместе с ней я высунулась из кабинки и крикнула:
– Тайлер!
Коринна выпила еще виски, зажевала мятной жвачкой.
– Правда или вызов, Ник?
И принялась медленно раскачивать кабинку. Байли захихикала.
– Вызов, – выпалила я.
Слишком много было у нее козырей. Слишком близко к поверхности лежала моя тайна.
– Велю тебе вылезти из кабинки. Так вниз и поедешь – снаружи, за ограждением.
И вот она стоит на обочине, подняв большой палец, и телепатирует сквозь лобовое стекло: «Велю тебе ехать прямо, не останавливаясь. Велю притвориться, что не видишь меня. Такова моя воля».
Аннализе было невдомек, что я всегда выбираю вызов.
Номер Тайлера я помнила наизусть. Тайлер ответил сразу, и по приглушенному гулу на заднем плане я поняла, что он в пабе.
– Это ты, Ник! Что случилось?
Блики света на глянцевых снимках ослепляли, и я закрыла глаза.
– Ты в курсе, что твоя подруга шантажировала моего отца?
– Что?
– То!.. Интересуешься, откуда я знаю? Она только что была в моем доме. Пыталась шантажировать меня.
– Успокойся. Тише. Тише. Что конкретно случи…
– Твоя подруга! Эта гадина! Тайлер, у нее фотографии…
Взгляд снова упал на них, и я почти прорыдала в трубку:
– Фотографии девушки. Мертвой девушки. Мертвой, так ее и так…
– Господи. Ник, я еду.
Я всматривалась в фотографии до помутнения в глазах. Убеждала себя, что отображено на них вовсе не то, что отображено. Что тут поймешь, с таким-то разрешением? Да ничего! И все же крыльцо было наше. А на крыльце лежала девушка, завернутая в одеяло.