Через две недели кронштадтский начпо получил выписку из протокола партийного собрания, где рассматривалось персональное дело коммуниста Кругликова. В решении собрания значилось: «Объявить члену КПСС Кругликову Николаю Сергеевичу строгий выговор без занесения в учетную карточку за искривление линии танца». А что прикажете написать?
Флот наш, понятно, создан для мужчин. Это на загнивающем Западе дамы на кораблях служат и даже ими порой командуют. Но в России «женщина на корабле приносит несчастье». Это закон, его никто не отменял, да и отменить не может. И тут без всякого сексизма.
В Лиепае, куда я прибыл на «Туман» безусым лейтенантом, первый раз меня отпустили на берег только через месяц, как говорится, непорочной службы.
Как и положено опытному мореману[16], у которого корма в ракушках, при полном параде отправился в ресторан «Юра». В полночь, сытно поев и вкусно выпив, возвращаюсь на борт.
Старшим на корабле в тот день был замполит Анатолий Данилович Тарасов.
Увидел меня, сделал круглые глаза и говорит:
– Не понял, лейтенант! Ты что тут делаешь?
Отвечаю: мол, так и так, сходил в кабак, отдохнул и теперь вернулся.
– Ну и лейтенанты пошли, – чуть ли не кричит каплей[17]. – Ты что, никого не снял? Флот позоришь! Это же так просто: приходишь в кабак, грузишься как следует, а потом только два варианта. Или мордой в салат, или выходишь во время танца в центр зала. И не волнуйся – и в том и в другом случае тебя какая-нибудь дама да подберет. В следующий раз пойдешь в «Юру» со мной – я тебя научу жизни.
И ведь научил! Потому что, как тонко заметил генерал Альберт Макашов, «пребывание в армии и на флоте в период созревания мужского организма полезно».
Неспроста жива до сих пор на флоте древняя формула: «Если семья мешает службе – бросай семью. Если служба мешает семье – бросай службу». Потому что наши любимые женщины – это наш тыл, наша опора, наша главная береговая база.
Командир моего любимого «железа»[18] – морского тральщика «Марсовый» капитан 3 ранга Николай Николаевич Бочкарев (по прозвищу Николка Паровоз – в гневе он не кричал, а пыхтел на подчиненных) перед сходом с корабля размышлял, куда идти: в кабак или домой, к жене.
После долгого раздумья заявил:
– Дробь, орудия на ноль, зачехлить стволы! И потопал домой. По дороге зашел в аптеку, где, к своему удивлению, обнаружил в продаже «Кохинор». Это дефицитный «бриллиант» индийского производства, если кто помнит, изрядно выигрывал у отечественного резинового «изделия № 2».
Обрадованный Николай Николаевич скомандовал аптечной даме:
– Мне коробку, – имея в виду упаковку.
Удивленная дама достает из-под прилавка огромный картонный короб:
– Извините, но он не полный…
– Блин, такую ночь испортили, – разочарованно сказал Бочкарев и, не купив «Кохинор», вышел из аптеки.
Николка Паровоз всегда заботился о том, чтобы семьи у офицеров и мичманов были крепкими. И неустанно это контролировал.
Как-то сидели мы в каюте командира, отмечая что-то несущественное (граммов на 500 шила, не более). Вскоре «несущественное» закончилось – уже пришли страшные времена Горбачева, и нормы спирта для протирки механизмов (которые и до этого спирта не видели) урезали в рамках борьбы с пьянством и алкоголизмом в армии и на флоте (приказ № 0125).
Порадовать душу было нечем, и кэп[19] вызвал командира БЧ-5.
– Так, механик, – сказал командир. – Звони жене и скажи, что пришло время проверки быта у офицеров. Вышел соответствующий приказ министра обороны. Будем смотреть, какая у вас в семье ситуация, какой порядок в квартире и так далее.
Мех[20] бросился к телефону и сообщил жене о предстоящем визите. Мол, быстро наводи порядок в квартире и накрывай стол.
Через полчаса мы были дома у механика. Стол был накрыт. Хорошо, кстати, посидели.
Когда все съели и выпили, командир говорит:
– А теперь пойдем с проверкой быта к штурману.
Увы, не получилось. Пока шли к дому, где тот жил, жена механика успела позвонить жене командира и рассказать о «проверке быта». На переходе командира перехватила разъяренная супружница, выдав ему по полной. Остальные успели ретироваться. И разбежаться по домам.
Потому что семья для флотского офицера – главное.
Служба – это песня!
Размышления о плановой экономике в армии и на флоте
16
Мореман – настоящий моряк, у которого корма в ракушках. Редко кто способен оторвать тральщик от стенки, но все считают себя мореманами и готовы командовать флотами.