Полк левой руки Иван доверил юному, всего 22-х лет, дальнему родственнику недавно правящих Шуйских — князю Михаилу Васильевичу Скопину-Шуйскому, прибывшему из Москвы с подкреплениями, которые оной «полковой ратью» и стали. А вот вторым воеводой к нему поставил старше на десять лет возрастом князя Бориса Михайловича Лыкова-Оболенского. Тот полководческих дарований не проявлял, но такие и хороши, когда держаться на позициях до конца нужно, упорно. Ославиться не захочет, так что не побежит, да и труса праздновать не станет. В полку набралось тоже тысяч семь, включая четыре стрелецких «приказа».
А весь «большой наряд», то есть артиллерию поручили с общего решения опытному воеводе Григорию Леонтьевичу из дворянского рода Валуевых — именно он убил саблей первого Лжедмитрия. Служил царю Борису Годунову, потом первому Лжедмитрию, коего и порешил, потом Василию Шуйскому — обычная карьера по этому времени. Но пушечное дело понимал, хотя был несказанно удивлен введенными новым царем новшествами. И как понял, что они результат неплохой принести могут, то со всем рвением принялся их внедрять в жизнь.
Поместная конница распределялась между полками почти равномерно — она должна была начать сражение, затем отойти и сгруппироваться за флангами, их прикрывая. А дальше как битва пойдет — но у Пожарского и Скопина-Шуйского под рукой будут ударные кулаки, способные вырвать победу и преследовать неприятеля.
Всем «Сторожевым полком» из татарских и казацких сотен командовал князь Федор Андреевич Елецкий, с татарскими крещеными мурзами и атаманами в подмогу. И пока справлялся — ертаулы навязывали ляхам и «оровским» казакам стычки, делали набеги, производили разведку и отлавливали лазутчиков, что пытались бежать к самозванцу. В общем сражении они не должны были участвовать, но оттянуть на себя казацкую конницу самозванца. А в подкрепление ертаулов Иван направил «партизан» — лесных охотников, вооруженных луками и самострелами или арбалетами, как их именовали на иноземный манер. Таких набралось до семи сотен, и нацеливались они как на разведку, так и нападения на неприятельские обозы.
Кто знает, какая может быть от «партизан» еще польза от их действий на коммуникациях — иной раз некстати возникшая паника целые неприятельские армии обращала в бегство!
Благодаря прибытию московской подмоги, удалось сформировать «Резервный полк» из пары тысяч лучшей поместной конницы и двух стрелецких «приказов». Хоть немного, но хоть что-то под рукой будет на случай непредвиденных обстоятельств, повсеместно возникающих в любом бою. Вот на это резервы и нужны, но главное для решающего удара, если перелом наметится. Но бой покажет — Иван тяжело вздохнул, чувствуя в душе тяжесть.
Так всегда бывает перед боем, потом камень падает — там уже не до переживаний, и волнение само по себе походит…
Глава 48
— Московиты сегодня получат наглядный урок, после которого уже никогда не оправятся. А наш «царик» вступит, наконец, в свою столицу и там коронуется по всем здешним варварским правилам!
Канцлер Ян Сапега не скрывал своего отличного настроения. И князь Рубец Мосальский его хорошо понимал — собранное князем Старицким войско не впечатляло своей массой, если и было в нем больше людей, чем у «царика», то ненамного.
Раньше большие рати выставлял и царь Борис, и Василий Шуйский, но собранное князем Старицким воинство сейчас не впечатляло. Единственное, что стрельцов в нем стало втрое от прежнего, но так ополчение созывалось по-новому, необычно. Каждые десять крестьянских дворов должны были выставить одного стрельца — вооружить и снабдить его всем необходимым одного — пищалью, порохом, свинцом, тегиляем и кормом, и выплачивать ему каждый месяц по рублю государева жалованья.
Как доносили «послухи», стрельцов чуть ли не половина «государевой рати» — тонкая линия «приказов» вытянулось на всем поле грядущей битвы, спрятавшись за бревенчатыми стенками «гуляй-города». Поляки над ними хохотали во весь голос — как защита против крымчаков они годились, но против пушек не выстоят и часа. А стрельцы вчерашние мужики и посадские люди заряжали свои пищали медленно, и палить могли из них только дробом — пулей промахнутся даже с полусотни шагов, такие вот неумехи. Они вряд ли устоят под напором иноземной пехоты, что занимала центр построения «царской» армии «тушинского вора». Мушкетеры просто перебьют их пулями, а пикинеры опрокинут длинными копьями, которые у московитов короткие, и к тому же их собирать нужно. Хотя задумка эта достаточно интересная, необычная — теперь стрельцы наскок любых всадников своими силами отразить могут, а потому бердыши им теперь без надобности, хотя у многих эти топоры имеются. А вот супротив «крылатых гусар» не выстоят, сомнут стрельцов — у панцирников копья длиннее на сажень.