— Надежа-государь, благослови!
Откуда-то снизу раздался детский писк — детвора на улочках уже не боялась подбегать к нему. Рынды — трое спереди и столько же сзади, не мешали деткам, на то Иван дал свое повеление. И сейчас погладив ребенка лет двенадцати по голове — по длинным русым волосам, он благословил мальчика… Да разве мальчишка с такими то лохмами!
И тут же голень под коленом обожгло болью, парень ему воткнул какой-то штырь в левую ногу, и стремительно рванул к узкому переулку. За ним, услышав болезненный вскрик царя, сразу рванулись трое рынд, еще трое окружили его. Иван ухватил пальцами штырек и вырвал его из ноги — боль была ослепительная, но сознания он не потерял.
— Снимите сапог, быстро, перетяните ногу вверху!
Мысль работала четко, он понял, что его попытались убить. И чувствовал, как сапог наполняется кровью. А сам посмотрел на штырь — нечто похожее на скальпель, только стилетное короткое лезвие, причем в кавернах. Он прикусил губу, мгновенно поняв — именно таким делают оружие не для того, чтобы убить клинком, тут намного страшнее. В этих кавернах сильный яд, который вносится даже в неглубокую рану. И стало горько на душе, он протянул клинок Кузьме. Тот смотрел на него широко округлившимися глазами, прекрасно осознав ситуацию — ведь все видели подобные штуки, даже наконечники стрел и арбалетных болтов похожи. А Иван негромко произнес, голова начала кружиться — кровь хлестала.
— Ногу перетяните, артерия задета. Там яд, лекаря надо… Расслабился, сам виноват…
2023 год. Олха.
От автора.
В далеком 1976 году отмечали сорокалетие с момента начала гражданской войны в Испании, и с другими школьниками я был на выступлении двух советских генералов, участников той войны. Их слова меня ошарашили — но откуда в свои юные года мог знать о таком. И принялся читать литературу о тех событиях, покупал, где только мог. Прошло десять лет, началась «перестройка», на книжной полке стояло несколько десятков книг, и тут я приобрел мемуары Энрике Листера «Наша война». И встретил там героя своей книги, человека, у которого хватило мужества умереть за Республику, но недостало решимости сражаться за нее в те первые решающие дни. Но тогда я не знал даже его имени, только фамилию. Но понял, что за пять дней с начала мятежа в Марокко он мог если не изменить ход будущей гражданской войны, то серьезно затруднить победу в ней франкистов, а то и затянуть ход войны на полгода, как раз до сентября 1939 года…
Теперь, благодаря интернету удалось узнать намного больше о тех далеких днях, и внести множество поправок в давно заброшенную рукопись…
«НАД ВСЕЙ ИСПАНИЕЙ БЕЗОБЛАЧНОЕ НЕБО».
