А потом пошла работа. Поначалу действительно не слишком тяжелая. По крайней мере, девушке так казалось. Вот только к обеду она себя чувствовала так, словно провела эти пару часов в каменоломнях, не иначе: плечи ломило, между лопаток струился пот, завитки волос липли к мокрому лбу.
— Иди уж, отдыхай, — хмыкнул магистр, когда Дин, пыхтя и отдуваясь, доковыляла до стола за очередной партией сданных книжек.
Дин уговаривать не надо было, она забежала в подсобку за купленными с утра пирожками и, после некоторых раздумий, вышла со своей нехитрой трапезой в академический парк. Наблюдать за студентами в естественной среде обитания было интересно — даже не разговоры их слушать, а смотреть — на улыбки, жесты, выражения лиц. Дин казалась себе зеркалом, в котором отражается жизнь студенческого городка. Даже не так, пожалуй: она и была зеркалом, отражала, не задумываясь, просто впитывала увиденное, пока не почувствовала, что задремывает. Спохватилась и побежала обратно в библиотеку.
Но оказалось, что у нее в запасе еще целых полчаса. Уйма времени! И Дин отправилась на разведку в единственное место в библиотеке, которого она еще не видела. В студенческий клуб.
Ничего особенного она там не обнаружила: столы с креслами вокруг них, на столах — игры на любой вкус и свежие газеты. Из посетителей в это неурочное время — один-единственный хмурый молодой человек, который на появление Дин не обратил никакого внимания, поскольку был очень занят: он вздыхал, закатывал глаза, прикусывал нижнюю губу, время от времени писал что-то на листе бумаге, потом зачеркивал и снова вздыхал. И все начиналось с начала.
Неужто стихи?
Дин осторожно подошла сзади и заглянула через плечо. В верхней части листа значилось: 'В ректорат Академи Магических Искусств от выпускника факультета стихийной магии вышеозначенной академии. Прошение'. Все написанное ниже было густо зачеркнуто.
'Ужас какой!' — подумала Дин. И еще подумала, что парню наверняка откажут в его прошении уже после первой фразы. Вышеозначенной!
— Здравствуйте! — Дин обошла парня спереди. — О чем вы так печалитесь?
Парень посмотрел на неожиданного собеседника с сомнением, однако ему, похоже, очень уж хотелось поделиться с кем-нибудь своей проблемой, а потому он не стал ломаться и заговорил:
— Понимаете… У меня изобретение. Я движитель придумал магический.
— Для чего? — спросила Дин.
— Что — для чего?
— Движитель — для чего? Что он должен двигать?
— Ну… можно сделать, например, самоходный экипаж, чтобы без лошадей ездил.
— А-а-а! И?
— И я подал прошение, чтобы мне предоставили помещение для мастерской и необходимые материалы. Вы же понимаете, это такое открытие! Такое достижение! А они отказали… И я теперь думаю, как бы академический совет убедить, что идея стоит тех средств, которые в нее нужно вложить.
— А что вы писали в первом прошении?
Парень в очередной раз вздохнул и извлек из-за пазухи замусоленный листок, исписанный корявым почерком. Дин вчиталась и… тоже вздохнула:
— Вот честно… не удивляюсь, что вам отказали.
— Что, все так безнадежно?
— Да нет же! Идея у вас наверняка великолепная. Но ведь вы не пишете, для чего можно использовать ваше изобретение. А это самое главное и есть — чтобы академический совет решил, что это может быть выгодно. А новый быстроходный транспорт — это выгодно?
— Я уверен в этом!
— А почему вы об этом не пишете в прошении?
— Ох… — опять вздохнул изобретатель.
— Вас как зовут? — спохватилась Дин.
— Виан Талик.
— А меня — Дин Рос. Я тут в библиотеке помогаю. Хотите, можете прийти после закрытия библиотеки ко мне в подсобку — можно, конечно, и здесь посидеть, но к вечеру, наверно, тут народ соберется — и мы попробуем составить прошение вместе.
— А вы сумеете? — засомневался парень.
— Мы. Вместе сумеем.
— Спасибо, — искренне улыбнулся маг. — Я обязательно приду. Надо попробовать — один я все равно не справляюсь.
— Ну все, бегу работать, — улыбнулась в ответ Дин и действительно побежала.
Работа уже ждала. Вернее, не просто ждала, а копилась, так и норовя перевалиться через борта тележки. Через час Дин уже думала, что не зря в библиотеке платят больше, чем в лавке зеленщика. И совершенно напрасно полагают, что это работа для девушек. Нормальная девушка уже сломалась бы. А Дин — ничего, она же пацан, ей держаться нужно… только голова от бесконечных лазаний вверх-вниз по стремянке кругом идет, и в глазах мушки прыгают, ну так это нестрашно, вот еще пару ходок, а дальше легче будет…
Но легче почему-то не становилось. Наоборот, казалось, что поток студентов у стола магистра не иссякает, а книги они приносят в таком количестве, словно сговорились все именно на этот день.
В конце концов, вползая с очередным увесистым томиком по стремянке под самый потолок, Дин оступилась, промахнувшись мимо ступеньки, и с отчаянным писком полетела вниз.
Но прежде чем испуг успел оформиться в какую-нибудь мысль из разряда последних, плотный поток воздуха подхватил Дин, и она с изумленным вздохом медленно опустилась на руки зеленоглазого парня, который, кажется, перепугался не меньше ее.
— Уф, — выдохнул он и улыбнулся, — а я-то думал, зачем в жизни нужна стихийная магия. Оказывается, чтобы летающих пацанов ловить.
— Что вы сказали? — Дин решила, что ослышалась.
— Да ничего, — усмехнулся зеленоглазый и поставил ее на ноги. — Все в порядке?
— Кажется, да.
— Ты уж постарайся поаккуратнее.
— Да уж… — Дин вздрогнула. Пережитый страх только теперь дошел до сознания, и девушка с ужасом представила, что с ней могло случиться, если бы рядом не оказался этот парень и не успел среагировать. — Спасибо! — спохватилась она.
Но парень, кажется, уже не слышал ее, быстрым шагом удаляясь вдоль стеллажей в сторону академического клуба.
К счастью, до конца рабочего дня оставалось не так много времени. И Дин, уже без всякой спешки двигаясь с тележкой между рядами книг, поругивала себя на ходу: стоило ли носиться сломя голову, если можно после закрытия библиотеки спокойно разнести по полкам оставшиеся книги. Кто ее гнал? Уж явно не магистр. Разве что собственная дурная голова.
Виан, молодец, пришел не сразу, а когда Дин уже успела поужинать и прийти в благодушное настроение. Удивительно, но при личном общении маг был невероятно убедителен: он так захватывающе рассказывал о своем изобретении, демонстрируя рисунки, схемы и чертежи, что Дин и сама прониклась и загорелась. Прошение сочинилось легко и быстро — всего-то и нужно было, что перенести весь этот энтузиазм на бумагу в подходящих выражениях. А уж это Дин умела!
'Если уж ему и после этого откажут, — думала Дин, засыпая, — то… Да нет, никак не могут отказать!'
Снился ей безлошадный экипаж, который, подпрыгивая на ухабах, несся куда-то на край света, навстречу серебряным вратам в зеркальной рамке.
Тин Ари
Не было никакого смысла появляться в академическом клубе раньше вечера, а потому Тин провел первое за последние дни ленивое утро: не спешил вставать с постели, потом отдал должное кулинарным талантам миты Таулы, вышел прогуляться… И оказалось, что бездельничать — это ужасно скучно. И как он раньше не замечал?
Тин попытался вспомнить, но по всему получалось, что до этого лета он почти все время был чем-то занят — учился, тренировался, читал… или просто общался с приятелями. И вдруг оказался предоставлен сам себе. И целое утро в распоряжении — трать не хочу. Как оказалось, в свободной (чтоб не сказать — пустой) голове рождаются унылые, пессимистичные мысли, с которыми ужасно трудно бороться.
Словом, Тин сдался и отправился в академию сразу после обеда. Как выяснилось, там тоже было особенно нечего делать. Наверно, если бы он закончил академию пять или десять лет назад, можно было предаться юношеским воспоминаниям, навестить места, по которым соскучился. Но, будучи выпускником этого года, Тин по академии соскучиться пока не успел.