— Безусловно, дорогая, но, возможно, это как раз самый удачный выход из положения. Я более чем доволен и тем временем, что мне было отпущено.
— Может быть, поэтому Господь так долго продержал тебя в команде: ему нужно было, чтобы ты вчера оказался под рукой и спас этих людей.
— Возможно. По крайней мере, он позволил мне уйти гордо и со славой. Врачи обещают выписать меня в воскресенье, но потом придется еще пройти терапевтический курс после Дня Труда. Здесь кишмя кишат журналисты, персонал очень заботливый, так что тебе сюда можно не ехать. Я прилечу в понедельник. Ты ведь понимаешь, что это значит.
— Что? — спросила она, горя желанием лететь к нему немедленно. — Мы можем пожениться сразу же, как только уладим все дела и я немного приду в себя для медового месяца. В любую следующую неделю.
— Это замечательно! Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. Надеюсь, ты не против, что я уже намекнул о наших планах журналистам.
— Конечно, нет: все становится на официальную основу.
— Вот именно. Скоро мы перейдем от планов к наслаждению нашим браком. Там, на дороге, я на мгновение подумал, что все кончено. Дико было видеть, как огромный грузовик несется на меня, а я ничего не могу сделать, чтобы убраться с его дороги, и та женщина тоже не могла. Она и дети отделались легко: только ушибами и мелкими порезами. Ее муж приходил меня навестить, и это была очень трогательная встреча: он безмерно благодарен мне за их спасение. Нам всем повезло, что мы остались в живых и не получили более тяжелых травм. Жаль, что погиб водитель грузовика, но его ремень безопасности не был пристегнут, и нельзя водить машину в таком пьяном виде. Но вот снова идет медсестра: надо идти на рентген, я пошел. Позвоню завтра. Не волнуйся, все в порядке.
Ты наверняка перепугалась до потери сознания, — предположила Бекки, когда Рэчел позвонила ей и рассказала, что случилось.
— Несколько минут между словами комментатора и тем моментом, когда я услышала сообщение на автоответчике, были самыми долгими и мучительными в моей жизни. Меня до сих пор трясет при мысли, насколько я была близка к тому, чтобы потерять его. Я не пережила бы этой потери, Бекки, не пережила бы.
— Я знаю, Рэч, но, слава Богу, он жив. Квентин отважно спасал людей. Ты должна гордиться им.
— Я горжусь, он именно такой человек о каком я мечтала, я люблю его, Бекки, он необходим мне как часть моей жизни.
— Ты, наверное, будешь безумно счастлива увидеть его в понедельник?
— Безумно! Я хотела бы увидеть его прямо сейчас, но он прав, считая, что я должна остаться здесь. Там я всего лишь буду сидеть у его постели, а его палата и приемная наверняка переполнены журналистами. Надеюсь, они не совсем его замучают и у него будет время передохнуть. Боже, как мне его не хватает!
— Он же сказал, что скоро будет с тобой и что у него все в порядке. Не беспокойся.
— Я буду волноваться до тех пор, пока сама не увижу его.
— Тебе надо выпить немножко бренди, чтобы привести в порядок нервы и хорошо выспаться. Я чувствую, что ты никак не можешь успокоиться. Может быть, прийти посидеть с тобой немного или даже остаться на ночь?
— Спасибо, но после разговора с ним я скоро успокоюсь.
— Жаль, что мой автоответчик вчера вечером был выключен. Обычно этим занимается Скотт. Я прослушала сообщения и забыла включить его заново, перед тем как мы поехали к тебе. Слава Богу, Скотт поздно добрался до гостиницы и не звонил мне, а то переволновался бы.
— Я уверена, что он позвонил бы мне или Джен, чтобы найти тебя. Квентин не звонил мне домой только потому, что я сказала ему, что буду у тебя. Не дозвонившись, он решил, что мы ушли поесть или по делам. Пожалуйста, позвони Джен и все расскажи ей. Я слишком устала, чтобы вести еще один разговор, но, если она или Адам услышат новость во время футбольного матча, она немедленно захочет переговорить со мной.
— Отдыхай, а я обо всем позабочусь, Рэч.
— Спасибо за помощь, Бекки.
Рэчел была вне себя от радости, когда Квентин позвонил ей днем в пятницу. Голос его звучал уверенно, настроение было бодрым и спокойным.
— В газетах и «Новостях» множество сообщений о тебе. По телевизору показали грузовик, твой пикап и машину той женщины. Это ужасно, Квентин. Если бы я увидела их прежде, чем поговорила с тобой, то с ума сошла бы от страха. Трудно представить, что кто-то смог выбраться живым из такой каши.
— Господь не оставил нас — везение тут ни при чем. Ты не можешь себе представить, сколько интервью я дал, когда врачи разрешили пускать ко мне посетителей. Поздравления, цветы, подарки, телеграммы сыплются дождем: я чувствую себя великим, обнаружив, что столько людей знают меня, волнуются обо мне и желают мне добра. Я получил и твои цветы, самые лучшие из всех. С твоей стороны было умно послать тропические, чтобы напомнить о нашем знакомстве, но и коварно — ты заставила меня мечтать о днях и ночах, которые мы проводили и будем проводить вместе. Я жажду видеть тебя, Рэчел Гейнс.