Приспособиться к жизни в его семье оказалось не так-то легко. Из одинокой девушки она превратилась в жену и мать, из стандартного домика перебралась в роскошное имение, а привычное существование дочери скромных фермеров сменила на роскошь и высокое положение в обществе. Вместо школьных вечеров и развлечений, традиционных для маленького городка, она проводила время в бридж-клубах, благотворительных обществах, на сборе пожертвований, симфонических концертах, в опере и так далее. Нелегко было научиться вести себя так, как принято в мире голубой крови, старинных семей и больших денег, но все-таки ее окружали неплохие люди. Рэчел радовало, что они не походили на родственников ее мужа, чванливых и недоброжелательных.
Гейнсы — много нажившие и много получившие в наследство — имели доходную собственность, включавшую дома, квартиры, торговые помещения, сбережения и займы, кондитерскую компанию, большое дело по торговле автомобилями, по продаже недвижимости, сотни акров свободной земли и значительную долю участия в других местных компаниях. Рэчел знала, как они расстроились, когда пришлось выделить Дэниелу его долю, которую впоследствии унаследовала она и отказалась продать им по невысокой цене. Клифф и Ньютон, дабы избежать недовольства Гейнсов, которые тоже были их клиентами, дали ей по этому поводу строго конфиденциальный совет. От Рэчел потребовалось много сил и мужества, чтобы удержать то, что, по ее мнению, по праву принадлежало детям и внукам Дэниела. Чтобы избежать скандала, Гейнсы на публике сделали вид, что не возражают против ее решения, но в частной беседе дали понять, что очень недовольны.
Вскоре после смерти мужа Рэчел хотела участвовать в делах, ходить на совещания — в сущности, занять его место, но Гейнсы холодно остановили ее, сказав, что это не женское дело, и практически приказали ей сидеть дома и заниматься детьми. Сестры Дэниела и их мужья не осмелились поддержать ее, опасаясь, что их лишат наследства. Рэчел знала, что в основе их поведения лежит неспособность примириться с тем, что именно она получила часть денег и имущества Гейнсов. Несомненно, все обернулось бы иначе, будь у нее сын, похожий на Дэниела, которого они могли бы контролировать.
Рэчел припомнила и то, как недовольны и шокированы были Гейнсы, обнаружив, что их единственный сын женился на почти бедной провинциалке, которая в общем-то была никем, особой сомнительного происхождения. Она так и не стала одной из них, на нее всегда смотрели, как на человека с другого берега. На семейных торжествах Гейнсы непременно старались заставить ее почувствовать себя посторонней и недостойной. Даже при жизни Дэниела, к ней и ее дочерям относились иначе, чем к дочерям Гейнса Цинтии и Сюзанне, их мужьям и детям. Беда была в том, что Карен и Эвелин чувствовали такое отношение и не испытывали по-настоящему родственных чувств к родителям отца, в отличие от бабушки и дедушки со стороны матери, которых очень любили. Уехав в Чарльстон два года назад, Гейнсы очень редко звонили и никогда не приглашали их погостить.
На два последних Рождества, пропуская День Благодарения, их приглашали в Чарльстон только на несколько часов, даже без ночевки. Подарки им дарили какие придется, неохотно и неприветливо. Рэчел казалось, что смерть Дэниела дала возможность его родителям вычеркнуть ее и девочек из своей жизни, может быть, потому, что Карен и Эвелин предпочитали ее родителей, а не родню Дэниела.
Вероятно, она и сама отчасти виновата в этом разрыве. Забеременела она случайно, не выйдя замуж, что в те дни считалось немыслимым. В 1966 году устрашающих рассказов о нелегальных абортах в темных задних комнатах, в антисанитарных условиях, было достаточно, чтобы убедить девушек блюсти невинность. Рэчел позволила Дэниелу убедить себя: он твердил, что люди, любящие друг друга, которые собираются пожениться, могут позволить себе близость. Она с изумлением поняла, как мало знала в свои восемнадцать лет о сексе и чувстве. Конечно, в этом возрасте девушки считают, что им известно все. Однажды вечером она дала слабину и попалась, совершив ошибку, о которой Гейнсы наверняка догадывались. Она вышла замуж, предварительно не познакомившись с Дороти и Ричардом, нарушив правила этикета, внедрившись в их круг, осмелившись захватить их сына. Но она не была причастна к тому, что младенец умер от инфекции, потом случился выкидыш, погубивший будущего сына, а молодой муж погиб в авиакатастрофе во время грозы, хотя ее и пытались заставить чувствовать свою вину за эти трагические случаи.