Губы Квентина приникли к точке на нежной шее, где бился пульс. Ощутив, как она возбуждена, он уложил ее на спину и принялся целовать ямки над ключицами, а потом перешел к впадинке между грудями. Едва касаясь, он проводил подбородком по выступающим холмам, прежде чем поочередно стиснуть губами соски, отчего Рэчел застонала в экстазе. Контраст между атласной кожей груди и твердыми сосками был разителен. Его пальцы двигались по знакомым равнинам и изгибам, прокладывая путь по гибкому телу любимой, лаская, дразня, возбуждая, стремясь вниз, туда, где начинались бедра. Темные завитки волос были неправдоподобно шелковистыми. Пальцы развели складки кожи, теплые и покорные его прикосновению. Он ласкал ее бережно и радостно.
— Боже, ты очаровательна. Каждый дюйм твоего тела — само совершенство. Я люблю тебя, я хочу тебя! Я никогда не смогу пресытиться тобой.
Его слова и действия заставляли Рэчел извиваться от мучительно-сладостного предвкушения. Он щекотал затвердевший бугорок среди складок кожи, а она целовала и гладила его повсюду, где только могли достать руки и губы. Ее ногти нежно царапали его спину, плечи, твердые ягодицы. Она была заряжена желанием и энергией. Жар страсти сжигал ее. Она предлагала ему себя без робости и стеснения, в лихорадочном самозабвении.
Они возбуждали друг друга множеством способов — сегодня ничто не казалось запретным или рискованным. Они не тратили времени зря, наполняясь восторгом, пока их руки и губы бродили по телу, исследуя каждую новую грань любовной игры.
Наконец, переполняемый желанием, Квентин медленно вошел в нее. С момента слияния их тел, они все время находились на грани высшего наслаждения. Он отступал и наступал снова и снова, погружаясь в кипящие глубины. Не прерывая контакта и не выпуская ее, он перекатился на спину и сел, держа ее на коленях.
Рэчел обхватила ногами его бедра и качалась взад и вперед, подчиняясь его фрикциям возбуждая самые чувствительные места.
— Я люблю тебя, Квентин, я люблю тебя… — Она прижалась к его плечу, и ее дыхание стало быстрым и хриплым. Она стонала, когда его губы скользили по ее шее, плечам, груди. Жар и напряжение росли в ней с каждым новым движением члена. С Квентином никогда не было скучно заниматься любовью: мысли не разлетались, интерес не угасал, тело не остывало. Мужчина в ее объятиях и сладостное слияние тел были слишком захватывающи для чувств, ума и тела, чтобы могло произойти что-нибудь подобное. Каждый раз был неповторим, великолепен, наполнял жизненной силой и давал самое полное удовлетворение.
— Я весь твой, Рэчел, — прошептал он между двумя прерывистыми вздохами, — мы никогда не расстанемся; Мы принадлежим друг другу.
— Да, любовь моя… — Она задыхалась от счастья.
Изогнувшись, их слившиеся тела опустились на одеяло, и теперь он оказался сверху, а Рэчел обхватила его ногами. Музыка любви эхом отдавалась в их жилах, сердца их пели. Они были так близки, что даже жар от камина или холодный воздух от кондиционера не могли проникнуть между их телами. Они словно грезили наяву, и чувства переполняли их. Когда все желания наконец исполнились, они уютно устроились в объятиях друг друга, наслаждаясь блаженным состоянием. В комнате было тепло, даже несмотря на кондиционер, но без него было бы совсем жарко. Их тела блестели от пота, вызванного жаром камина, избытком чувств и выпитым шампанским. Но им не хотелось прерывать замечательное времяпрепровождение, чтобы выключить газовый камин.
— Никогда не забывай меня и не покидай, Рэчел.
— Я не смогла бы, при всем желании. Я люблю тебя и хочу так, как не хотела ни одного другого мужчину. Теперь ты неотделим от меня.
Первое сказанное ею предложение успокоило его, второе возбудило, третье позабавило.
— Ничего лучшего мне не надо.
— И мне. — Поколебавшись, она добавила: — Кто мог бы лучше удержать меня, чем Человек с Золотой Рукой? — Ей не хотелось напоминать ему о грядущих неприятностях.
Они обнялись и заснули примерно на час. Проснувшись, проветрили спальню, собрали разбросанные вещи, обмениваясь игривыми словами и ласками. Чтобы освежиться, они отправились в джакузи и там доигрались до того, что снова пришлось заняться любовью…
За это время гроза несколько утихла, но они решили пообедать дома, не выходя на мокрые улицы.
— В наш последний вечер я хотел пригласить тебя куда-нибудь на романтический ужин. Я не собирался заставлять тебя готовить и суетиться по хозяйству, — сказал Квентин.
— Ты же мне помогаешь, так что все в порядке. К тому же, здесь спокойнее, чем в любом ресторане, — заметила Рэчел.